Она держала голову Торада на коленях и что-то едва слышно шептала. Было непривычно видеть ее такой – будто рассерженная птица над беззащитными птенцами.
Но долго отдых не продлился. В глубинах подземного города родился гул. Поначалу едва слышный, с каждым мгновением он становился сильнее. Вскоре задрожал пол, заскрежетали старые плиты под ногами. С темного свода посыпались пыль и мелкие камешки.
– Колокольный звон! – отрывисто бросил Норгрим.
– Не к добру это, – пробормотал бородатый сержант, – улепетывать надо.
Никто возражать не стал. Торада положили на носилки, которые смастерили из пары копий и плащей. Девушкам велели держаться рядом и нести по факелу. Гул меж тем достиг пугающей силы, и было непонятно, созывает он подземный народ или же гонит вперед.
Отряд уже уходил с плаца перед разрушенным храмом, когда обломки едва заметно двинулись. Из-под нагромождения камней послышался протяжный стон, затем – скрежет раздавленных доспехов…
Берег подземной реки встретил их потоками холодного воздуха. Город за спинами бегущих людей вибрировал, изрыгая из сточной трубы звук, способный оглушить или свести с ума кого угодно. Кое-как отряд добрался до ворот, где задержался лишь на миг – сменить тащивших Торада бойцов.
– Подождите.
Все были готовы продолжать бегство, но монах внезапно остановился и поднял руку, привлекая к себе внимание.
– Что стряслось? – Фарс утирал пот со лба. – Мы и так ждем слишком долго… зуб даю, мои парни ни за какие коврижки не сунутся больше в подобное пекло!
– Нельзя оставлять это так, – Норгрим указала на спуск к реке. – Демона не одолеть, не удержать, если решит выбраться на поверхность. Тогда бор и окрестные земли превратятся в обитель ужасов. Мы-то уйдем, но что будет с охотниками?
– Сам ведь предлагал прислать сюда монахов и паладинов! – ответила Такки. – Веками демон сидел в норе, думаю, и теперь не особо горит желанием выползать наружу, тем более бока ты ему намял изрядно. Мы уйдем – и большая часть тварей пойдут за нами. Остальных пусть отлавливают церковные рыцари и гвардейцы короля, это не наша печаль.
– У меня есть немного силы, – признался монах, – ее хватит, чтобы обрушить своды стоков. Пусть ненадолго, но это задержит бледнокожих созданий и даже демона. Может, им это и нужно – быть отрезанными от остального мира? Ведь до того, как Воин спустился сюда, они никак себя не проявляли.
– Это большой вопрос, почему сюда спустился Воин, – сказал Ахель. Всем приходилось едва ли не кричать, пытаясь пересилить гул. – Ему надлежало рисковать и встречать опасность лицом к лицу, такова роль, но здесь все слишком странно! Идем, брат монах. Не расходуй силу попусту. Ты теперь не только богу служишь.
Скрепя сердце, Норгрим поддался уговорам.
Но, пройдя два лестничных пролета, все-таки остановился и выпустил силу. Лестница с грохотом обвалилась, сметенная неконтролируемой магией…
– Чурбан! – ругалась потом Такки, когда они выбрались в башню. – Я и так из всех щелей неделю пыль вытряхивать буду, а ты еще подбавил!
– Мне так будет спокойнее, – монах улыбнулся. Соня заметила, что под его глазами пролегли темные круги, лицо осунулось. Рука казалась здоровой, но мужчина то и дело сжимал пальцы и разминал запястье.
Башню пришлось очистить от лешаков и пары особо наглых пней. Это далось непросто, учитывая, что факелов осталось немного, а хворост и вовсе израсходовали в подземелье.
– Что это такое? – спросила Соня, когда последний пень иссекли в щепу и залили смолой. Из огня и дыма доносилось злобное шипение.
– Темные чары, – пояснил Ахель. – Сильная ведьма, вкусившая детской крови, способна оживить засохший пень, влив в него немного отнятой у ребенка силы. Это темница для невинной души, так что мы сегодня освободили двоих несчастных. Если шесть ведьм соберутся в Кольцо – их сил хватит, чтобы сотворить гворна. Или гуорна. Хуорна… их в разных землях называют по-разному. Проклятое дерево, под которым закапывают троих мертвецов. Оно травит землю вокруг себя, губя все живое. Если оно существует достаточно давно, то силы гворна хватит, чтобы убивать мелкую живность и даже людей. Самые опасные – ивы, но в здешних краях их почти не встречается. Вокруг гворна растут ядовитые грибы и ягоды, а земля засыхает.
– В этом лесу точно есть Кольцо, – добавила Такки. – Вероятно, не одно. Чистить бор придется долго, да вряд ли кто по доброй воле возьмется.
– Чем больше узнаю о вашем мире, тем сильнее хочется домой, – пробормотала Соня, глядя на царящую по ту сторону башни ночную мглу.
– Тебе туда захочется еще сильнее, когда познакомишься с церковниками, – полушепотом произнесла Такки. – Что это за фокусы были в подземелье?
– Какие? – Подобный тон собеседницы ничего хорошего не сулил, и Соня почувствовала, как мурашки бегают по спине.
– Простые люди, дорогуша, криком не сбивают с ног. И вряд ли способны в одиночку размазать монстра…
– Мы это еще обсудим, – вступил в разговор Ахель, – но, Esys’abeld, запомни накрепко – магические таланты это зло. Не только для тебя, но и окружающих.
– Но я никакой не маг!
– Это слова, – усмехнулась Такки. – А я видела нечто другое. Лучше держи свои таланты при себе, иначе угодишь в неприятности, из которых даже мы тебя не вытащим.