Такки выбрала ту, что вела в Клоаку. Самая старая и поганая, давно не латанная и не пользующая популярностью у местных.
Впрочем, дорогой можно было и вовсе не пользоваться – Клоаку легко отыскать по запаху. Старая сеть акведуков и туннелей, возведенных первыми переселенцами Второй Эпохи. Магией ли, человеческим ли трудом, но им удалось возвести поистине внушительные строения, ныне по большей части заваленные мусором, залитые сточными водами и ставшими прибежищем для крыс, воров и отбросов общества.
Такки ступила на первый мосток, под которым бежала белесая от мыла вода – результат работы прачек не только замка, но и всего остального Брея. Мост упирался в забрало проржавевшей решетки, за которой царила темень. Но это лишь чужаку могло показаться, что дальше нет дороги. Девушка знала, куда идти и что делать.
– Поразительно, – пробурчал музыкант, когда они очутились в узком неосвещенном переходе, ведшем в Клоаку. Парень то и дело останавливался, поправлял повязку на ноге и постанывал. – Мы на крыс охотиться пришли? Если нет, предпочту вернуться в город…
– Умолкни, дурак. Еще благодарить будешь.
Сунгерн поскользнулся на какой-то осклизлой мерзости и едва не рухнул в лужу. Чудом удержавшись, пропыхтел:
– Прямо сейчас и начну…
Первый туннель был необитаем, слишком близко к поверхности располагался. Стены обросли налетом из соли и плесени, скрыв чудесную кладку и резьбу по камню. Три рукава, ведших в разные район Клоаки, давно исчезли под обвалами, но оставался главный проход.
Лестничной петлей он спускался на полсотни ступеней вниз. Здесь уже было темно, несмотря на обилие решеток в потолке и сливных стоков, из которых бежала грязная вода. То ли из-за того, что желоба не чистили десятилетиями, то ли из-за того, что камень истерся от времени, мутные потоки давно сменили правильное направление и заливали часть лестницы. Из-за этого казалось, что спуск обрамлен смердящим водопадом.
– Это ж насколько нужно себя ненавидеть, чтобы жить в таком месте? – музыкант зажал нос, но во все глаза разглядывал обомшелые перила и столбцы.
– Здесь свобода, – Такки усмехнулась. Она запалила большую сальную свечу и принялась искать путевые метки на камнях. Направления указывали тонкие ножи с чуть искривленными лезвиями. – Ни стражей, ни налогов, ни церковной воли. Даже общинники в близлежащих лесах о таком могут лишь мечтать… но они – дикари, а в Клоаке свое государство.
Границу «государства», как и следовало ожидать, тщательно охраняли. Такки помнила примерно, где находятся смотровые комнаты, где расставлены сигнальные ловушки, поэтому до первого укрепления они добрались без хлопот.
– Привет, ребята.
Она улыбнулась двум ошарашенным стражам. Те явно не ждали гостей и едва не проворонили парочку, вынырнувшую из темноты. В последний миг похватали оружие, один рукоятью сабли выбил колышек, удерживающий цепь. Зазвенело. Из полумрака пролома в стене выметнулась крыса, размером способная потягаться с горным пони. Тварь мерзко верещала, от нее волнами шел тошнотворных запах.
– Пшли отседова! – гаркнул страж в засаленной войлочной шляпе. – Дам из самострела – будете знать!
Туннель был перекрыт баррикадой из всяческого хлама пополам с камнем. Вдали, освещаемые огнями лампадок, темнели прутья огромной решетки.
– А где приветствия даме? – Такки остановилась и уперла руки в бока. Впервые оказавшись в Клоаке, еще лет шесть назад, девушка дала деру, едва заметила крысищу. Но теперь знала, что длина цепи не позволит твари до них дотянуться… по крайней мере до той поры, пока второй колышек удерживает остаток цепи на вороте. – Гляди-ка, что у меня есть. Видишь? Глиф. Стоит объяснять, кто я, и что здесь делаю?
Стражи посовещались, один из них побежал накручивать цепь, второй принялся факелом загонять крысу обратно во тьму. Когда дела были сделаны, тот, что помоложе, неспешно направился к незваным гостям.
– Глиф я знаю, – проговорил мужик, поигрывая саблей. – Тебя, девка, нет. А в Клоаку вход не каждому открыт, даже если ты важная птица…
– Скажи своему старшему, что Такки пришла. Я подожду. Или сразу пропусти меня и не трать время. Чем быстрее уйду, тем для вас же лучше.
Мужик в шляпе пожал плечами и дал команду напарнику.
Вскоре они шли анфиладой освещенных туннелей. Иногда узких, иногда достаточно широких, чтобы идти втроем вряд, но неизменно сырых, провонявших и довольно пугающих.
Иногда по дороге встречались чумазые люди со злыми глазами, иногда – настоящие поселения из десятков лежанок. Тут были сложены каменные очаги, коптили каганцы и лампадки. Сновали дети, лаяли собаки и почти незаметными тенями шныряли вдоль стен кошки.
– Здесь есть водоотвод, – пояснила Такки удивленному музыканту. – Чистейшая вода. Дровишки покупают у лесных общинников, а еще через Клоаку идет торговля дурманами, живым товаром и некоторыми артефактами, так что местным хватает на пряники и молоко. В общем, не жизнь, а сплошная радость.
– Почему правитель терпит? – Сунгерн то и дело оглядывался, выхватывая темные очертания арок и провалы лестниц, ведущих на разные уровни Клоаки. Страшно предположить, насколько большим оказалось это древнее сооружение.
– Воровские гильдии довольно полезны, если знаешь, как их использовать. Не секрет, что в каждом мало-мальски крупном городе есть графы и бароны от мира воров, неужели ты считаешь, что они могли бы существовать, не получая одобрения от правителей? Это как ремесленные или торговые гильдии, разве что упрятанные подальше от чужих глаз.
– Ну а мы-то здесь почему? – взмолился музыкант.
– Прибыли на аудиенцию к принцу.
– Принцу?!
– Да, принцу воров. Мы, знаешь ли, довольно давно знакомы, и периодически оказываем друг другу услуги. Миклош, может, и конченный мерзавец, но зато через него проходят абсолютно все слухи и сколь-нибудь важные вести во всем церковном протекторате. Мне нужно знать, где сейчас самое спокойное место в наших краях, где давно нет стычек, где не вспыхивали эпидемий, и где меньше всего чудовищ.
– Зачем?
– Чтобы привезти туда глиф и все испортить.