– Страшиться надо только крыс, – поведал им провожатый – опухший с похмелья мужик, одетый в невероятно замурзанные жилет, рубаху, шерстяные штаны и плащ. Он нес на плече топор на короткой ручке и, кажется, совсем не боялся неведомого страшилища. – Мелочь можно и огнем распугать, но есть и гиганты, каких вы могли видеть на цепи у стражей. Тварь хитрая – цап из-за укрытия, и в нору утащит… Поэтому оглядывайтесь, я вам не мамка-гусыня, всех не уберегу.
В голове у музыканта сразу соткался насыщенный образ крысищи, караулившей его за углом. И этот образ неотступно следовал за ним до самого последнего поселения. Как раз о нем и рассказывал Миклош.
Неровные стены и отсутствие решеток, сливов и витых лестниц говорило о том, что строилось это все в Третью Эпоху. Народец тут обитал мрачный, хотя, по заверениям провожатого, на поверхности эти люди бывали по два-три раза в неделю, а детишки и вовсе через день ходили побираться.
– Привет, Кислый! – обратился к нему один из местных, вскинув руку. – Куда собрался-то?
– К Брейу, – провожатый зевнул. – Принц велел сопроводить туда его гостей.
– Ошалели? – чумазый парень вздрогнул. – Неча там делать. Вход завалить – и пиндык.
– А что там такое? – спросила Такки.
– Во! – парень растопырил пальцы и приставил к голове.
– Лось? – девушка усмехнулась.
– Не! – он выпучил глаза, сжал зубы и заурчал.
– Понятно. Сходи-ка на горшок, малыш, пока портки не обмарал. А мы дальше пойдем, поглядим, что там за рогатые и глазастые бродят.
Выход к тропам был обозначен двумя путевыми камнями, мерцавшими во мраке. Их покрывали письмена. Сунгерн понял лишь пару слов из древнего алфавита…
– Выше – солнце. Ниже – мрак. Радуйся, человек, твое время вернулось, – Такки прочитала без запинки. – Ох уж этот пафос предков… Ну что, музыкант, готов?
– Без копья несподручно, но я готов.
– Нож дать?
– Конечно!
– Не потеряй только, чучело.
Они прошли по мосту, под которым зияла чернота. Сунгерн бросил вниз камушек, но не услышал стука падения. Музыкант слабо представлял, что находится под ними, над ними и по сторонам, лишь чувствовал как давит масса земли и камня. И воздух будто сжался, сделался тяжелым и влажным, комковатым, с трудом пролазил в нос и горло.
– Пойдем от столба к столбу, – Кислый указал на мерцающий неподалеку силуэт. – Три столба – и мы на перепутье. Дальше не поведу даже за ушат серебра.
– Да мы и сами дальше не пойдем, – успокоила его Такки. – Оглядимся – и наверх, к грушам и перине.
– Каким грушам? – не понял Сунгерн. – Какой перине?
Она отмахнулась.
Такки почуяла недоброе, едва они оказались в последнем поселении, но промолчала. И когда местный принялся корчить рожи, на нее такой ужас накатил, что ноги едва не подкосились. Стоило громадных трудов удержать страх в узде.
Она то и дело играла кинжалом, втайне надеясь, что никто из спутников не примет это за проявление детского страха перед тьмой или туннелями. Ей надлежит встречать опасности лицом, уводить подальше от городов и мирных людей, но это гораздо проще делать, когда рядом есть Торад…
За этими мыслями она не заметила, как минули последний столб. Дальше дорога разветвлялась на три почти одинаковых туннеля. Над каждым в темноте мерцали надписи, выложенными осколками соляных кристаллов.
– Брей. Река. Могильники.
Поймав удивленный взгляд Сунгерна, она отрывисто объяснила.
– Люди мрут и мерли. Хранить кости в городе глупо, вот и сотворили во Вторую Эпоху могильники. Это давным-давно вотчина церкви, так что не трясись – призраки не уволокут. А вот по этой самой подземной реке плавали паромщик Энуй и его маги, разыскивая остальные города. Видишь, что мы делаем с историей? Теперь говно и обмылки сливаем через Клоаку, а когда-то это река помогла нам выдюжить во время Второго Эпохалипсиса. Про это пой, а не про пасторальные сиськи, одуванчики и трагические любови…
Кислый скомандовал привал. Погасил лампу, долил драгоценного масла из фляги, вновь запалил фитиль. Огонь колотился об отполированные медные пластины, набирая силу и разгоняя тени.
Перекусили вяленой говядиной, Такки разрезала грушу на три части и угостила спутников.
– Как думаешь, с чем имеем дело? – негромко спросил Сунгерн.
Девушка сидела, привалившись плечом к камням, и безуспешно пыталась подремать. Вместо этого в голову лезли тревожные мысли. Не открывая глаза, ответила:
– Понятия не имею. Я на поверхности монстров через одного знаю, а тут и подавно… Хрен поймет, сколько городов осталось запечатанными во время Второго Эпохалипсиса. Мы чудом отыскали один, и там был сраный демон! Слабый, старый, бестолковый, но все-таки это демон. Не будь с нами монаха – сгинули бы все. Смекаешь, к чему веду?
– Из мрака подземных городов может выйти любое зло?
– Вроде того. Паладины стоят на страже, церковь кучу ресурсов тратит на поддержание их ордена, но везде не успеешь. Поэтому мы здесь. Поглядим, что можно сделать…
Видимо, она все-таки задремала. Потому что будто сквозь пелену забвения до нее долетел тихий голос.
– Марго.
Она вскинулась, перепугав музыканта и Кислого. Последний и вовсе успел поднять топор и воздеть над головой лампу.
Страх наполнил вены льдом, сердце билось в груди, не давая продохнуть и успокоиться, пот сделался холодным и гадким, как во время болезни.
Такки видела, как в туннель, ведущий к могильникам, всасываются клубы тумана и, легким мазком, вслед за ним исчезли суставчатые пальцы.
– Что ты увидела? – спросил Сунгерн. Не иначе, чуткий музыкант тоже кое-что приметил, иначе по-прежнему старался бы походить на боевого индюка, но вместо этого трясся, как сирота на морозе.
– Услышала. – Марго. Марго? Марго! Этим именем никто не называл ее со времени отлучения от семьи… сколько лет прошло? Оно больше не существует, как исчезла и маленькая счастливая девочка, бегающая по отцовскому замку.
Такки достала глиф и велела Кислому:
– Приготовь масло и лучины. Попробую выманить эту мразь из туннеля. Сунгерн… Сунгерн, мать твою! Отзывайся, когда тебя спрашивают! Помнишь, как выбраться на поверхность?
– Да. Вдоль столбов до лестницы, а потом в поселение… А почему…
– Если что – со всех ног драпай туда.
Страх следовало укротить, но он перерос все возможные пределы. Она подняла глиф над головой и медленно направилась к туннелю.
Тварь, кем бы она ни была, не устоит перед зовом, и покажет себя. Если это демон – все закончится печально. Если доселе неизвестная порода нежити или темная тварь – это полбеды, но Такки не рассчитывала на хороший результат. Она слышала голос, а значит, нечисть умеет думать. Так что, скорее всего, демон. Не тупой упырь или лешак.
– Гляди-ка, что у меня есть! – девушка остановилась в нескольких шагах от входа.
В туннеле крутилось, бурлило грязно-серое марево. Доносились шаркающие звуки шагов, скрипы, и прочие жуткие звуки.
– Вижу, Марго.
Голос будто снимал с нее кожу, ранил каждым звуком.
– Я заберу его, Марго.
Из тумана выбралась согбенная фигура. Вероятно, это было женщина. Очень высокая и худая женщина, облаченная в тряпье. Длинные черные волосы, испачканные паутиной и пылью, скрывали скуластое лицо. Глаз у существа не имелось, только прогнившие дыры, в которых словно закипала смола.
Длинная худая рука устремилась к Такки, но та ловко увернулась и полоснула по запястью кинжалом. Пронзительный вой сотряс подземные тропы. В тот же миг Кислый плеснул в чудовище маслом и бросил лучину. При этом делал все настолько буднично, словно по три раза на дню палил демонических выродков.
Огонь и дым заполнили узкий проход, тварь в ужасе метнулась в темноту.
– Ты гвозди на завтрак ешь, Кислый? – утерев пот, спросила Такки. – Кто ты такой?
– За кружкой пива расскажу, – мужик деловито собрал манатки и кивнул в сторону выхода. – Ходу?
– Веди! Хватит, насмотрелась.
Но они не успели отойти и на десяток шагов, когда вновь раздался этот жуткий голос.
– Марго! Стой! Отдай! Ненавижу!
Каждый крик перебивался всхлипами, стонами, словно тварь испытывала чудовищной силы боль и обиду.
Из туннеля, окутанные жирным туманом, выходили люди. Шли медленно, покачиваясь и нелепо размахивая руками. Их было немного, человек восемь, но вслед за ними выбралась и тварь. В этот раз в ее суставчатых лапах были здоровенные сабли.
Такки почувствовала, как слабеют ноги, опускаются руки, путаются мысли в голове. Девушка не слышала, что кричит Кислый, не чувствовала, как Сунгерн тянет ее за ворот, лишь наблюдала за стремительной тенью, что набросилась на них из облака тумана.
Сабли быстро замелькали.