Точно я мешал ему насладиться пивом.
– А ты говори, говори, мне стало интересно, – пристаю к нему. Мне нестерпимо захотелось его слушать.
Он допил пива, хотел расплатиться, но я его опередил.
– Рустам, что это с тобой, давай еще потянем пива.
– Нет, я пойду, мне поливать пора деревья.
Мы расстались. Ошибка в том, что я разошелся, дав волю чувствам.
Его вид меня заинтриговал. После этого я часто стал высовываться, заглядывать на соседскую дачу, узнать, что он, да как, удовлетворить свое праздное любопытство.
По всему было видно, что он тут садовничает не из-за денег.
На следующий день выезжаю на своей машине, хочу поехать в поселок
Маштага, кое – что накупить. А! Рустам!…
Он уже приветствовал меня более теплее. Оказалось, и он едет туда же. Нам по пути.
Сел рядом, мы едем. Я уже с ним не церемонился, даже ударил его по плечу, мигнул ему.
В Маштагах мы накупили то – что было нужно, и уселись в центральном сквере, в тенистом кабаке, меж деревьев.
Пару бокалов пива помогли мне быстро завязать с ним беседу.
В его глазах видна была печаль, только по краям сверкала ирония.
Как бы внутренне он был готов ко всему, у него был ответ на все, и все же он был пуглив, как – то напуган.
Часто как мангуст высовывал, поднимал шею вверх, и смотрел в одну точку минуты две.
Странный был он, очень странный. Я даже не могу о нем составить конкретного или какого либо понятия.
– Рустам, а ты давно уволился из КГБ? – отпив пенку пива, спрашиваю.
– С КГБ? Давно, – обвел меня мутным взглядом.
– Ты странно себя ведешь, как то не по нашенскому, не по чекистски. Что это парень с тобой?
– Знаешь как, я…в общем… не люблю сидеть на людях, если можешь, заходи как нибудь ко мне, ну туда,… по соседству на дачу.
У нас там никого нет, хозяин в Турции с семьей, так что я один пока, нормально посидим, чайку выпьем, – сказал он тоном больного гриппом.
Сказано, сделано.
Этим же вечером, день угасал, голубые сумерки, розовые облака отражались на крышах дачных домов. Где то вдали устало лаяли собаки, периодически в небе с шумом пролетали самолеты.
Поужинав, оглянулся я через забор, заметил Рустама, окликнул его.
– Я иду! – кричу ему.
Он кивнул мне в знак согласия и пошел в сторону ворот.
Дача его хозяина отменная. Встроенный бассейн, с ночным освещением, пальмы, табачные деревья, родник, маленький водопад, огромный особняк в три этажа.
Сидим с Рустамом в беседке, пьем чай. Рядом кипящий самовар и чайник. Он наскоро выхлебнул чашку темно заваренного чая и стал есть изюм. Иногда смотрел на меня, как бы изучал мой к нему интерес.
Явно было, что ему хочется что – то сказать, но он искал подход.
– Рустам, ты здесь скрываешься от кого – то, или как? – начал я.
– Нет, – был ответ.
– Отшельником стал. И это после КГБ. Странно все – таки.
– Да все нормально, хорошо, – отпивая новую чашку чая, он сказал.
Лицо его было бледным, морщилось брезгливостью, какая бывает у людей, когда они видят перед собой дохлую кошку.
На столе в углу я заметил черную папку, где лежала целая груда исписанных бумаг.
– Это что, мемуары? – спросил я.
– Типа того, – кашлянув в кулак, ответил он.
– О КГБ пишешь?
Он ответил не сразу, после небольшой паузы. Сначала встрепенулся, как сонный человек, будто его ударили. Потом выдавил:
– … И об этом тоже.
Рустам меня не слушал, его глаза старались проникнуть сквозь деревья и дачные стены. Но мне стало интересно, что же может написать бывший чекист, который ныне подрабатывает садовником на чужой даче.
Но он свои карты не раскрыл.
Так получилось, что два дня подряд мы были заняты, и не было времени повидаться с Рустамом. Да и не охота мне было с ним возится, если быть уже честным до конца.
Через день неожиданно мы услышали у соседей шум. Это приехал из
Турции хозяин Рустама. Шум длился долго, почти до утра. Шумны апшеронские ночи.
Утром выяснилось следующее: хозяин с товарищем привел туда девушек, они там гуляли, пили, кушали.
Затем уже этот хозяин нас всех пригласил к себе. Открыл для нас стол, гора еды и яств, различные вина и водки, музыка, бассейн.
Огонь, самовар, бутылки… Гости копошатся повсюду, все красны, вспотели, тяжело дышат. Ни один не сидит: кто купается, кто в бадминтон играет, кто курит стоя.
В общем, все здорово!
Но я искал глазами Рустама, под вечер, улучив минутку, спросил об этом у хозяина его.
– …А!…Рустам!…А он все, уехал в Турцию навсегда. Я ему сделал все документы, он через некоторое время получит там гражданство, – шмякнул он своим полным от еды ртом.
– Навсегда?… – как бы в тумане я спрашиваю.
– Ну да, навсегда, – вглядываясь в меня так, будто хочет проткнуть насквозь.
– Я как – то был тут у вас, он мой бывший коллега, и он меня пригласил на чашку чая
– …О!..так ты значит тоже бывший ГБ – ист? – нервно зачесал обеими руками голову.
– Да, из бывших. Я видел, он тут писал мемуары. Он что, писатель? – начал я издалека.
– Да…он вообще какой то вальтанутый был! – замахал он руками. -
Рассеянный, неопределенный, пришибленный судьбою человек. Писал, сочинял, чертил.
– И часто писал?
– Да он удивительно был переменчив. Все мысли его, слова, поступки были неадекватны. Он меня попросил сделать ему позицию в Стамбуле, не хотел он жить в Баку. Я на него не обращал внимания.
– Простите, и все эти сочинения, свои писульки он забрал с собой в
Турцию? – с надеждой спрашиваю я.
– А хрен его знает. Тут должно быть остались кое какие бумаги его.
Я все для мангала держу, для подогрева угля, чтоб шашлык горел хорошо. Хо – хо – хо! – буркнул он, засмеялся, посмотрев вслед одной девушке в купальнике у бассейна.
– А можно ли будет у вас забрать эти бумаги? Они же вам все равно не нужны,- сказал я нетерпеливо.
– Да хоть сейчас, бога ради. Эмиль! – он нетерпеливо затопал ногами.
Появился молодой пацан лет 15. В бермудах, в очках, шлепанцах.
– Эмиль, там, в кладовке ящик, в нем бумаги этого Рустама. Он второпях забыл кажется. Кое – что забрал, но некоторые вещи забыл.
Там и костюм его, и трубка, банки, шманки, склянки. В общем, тащи все сюда, – приказал хозяин.
– Нет, простите, я сам, тут как то неудобно, – я попросил заискивающе.
– Да ради бога! Как угодно. Эмиль, проводи гостя, – уже смотрел на меня с подозрением.
Мы зашли с Эмилем в кладовку, там было очень пыльно и влажно.
Он открыл передо мной темно синий сундук. Там многое что лежало: старые книги, галстуки, зимняя шапка, баночка с землей, три коробки из под конфет, футбольный шарф, и в самом низу, в черной упаковке виднелись бумаги. Я тут же наклонился к ним.
Вот это находка!
…
Достопочтенный читатель! Ты много раз читал избитые детективы, боевики, и ты знаешь, что главным действующим лицом там всегда является агент, источник информации.
Оперативники всегда вербуют агентуру, и процесс вербовки часто остается за кадром.
Поэтому я подымаю свой занавес перед этим тонким процессом, и освещаю его.