– А чего мы тут учинили? – поинтересовался я, запивая хлеб чаем.
– Да не в том суть. Я тебя о другом совсем спрашиваю. Чем дальше заниматься собираешься?
– Да не знаю я, Прохор. Десять лет все таки прошло, жить разучился нормально. Не легко будет подобрать что-нибудь стоящее такому, как я. Слушай, а тебе-то какая разница, чем я займусь после службы.
Старик почесал заросший седой щетиной подбородок и сказал:
– Ничего. Посто я уже спрашивал тебя в тот раз, но ты мне тогда так ничего путного и не ответил. Помнишь?
Когда тебе повторяют по десять раз в день одно и тоже, при чем делают это в такой манере, что потом только об этом ходишь и думаешь, это начинает изрядно надоедать. Первое время я как-то мог с этим мириться, а дальше – силы мои иссякли.
Вздохнув, я сказал:
– Твой разговор мне уже второй месяц покою не даёт, Прохор. Я-то хорошо помню, что тебе в тот раз сказал, а вот ты, видать, забыл. Тема исчерпана, Прохор, и смысла поднимать её больше нет. Завязывай давай.
Прохор взглянул на меня вдруг исподлобья, скомкал тряпку, стукнул по столу ладонью и резко поднялся.
– Что ж я, по-твоему, – голос его задрожал от злости, – мальчишка какой-то что ли, чтобы со мной так разговаривать, а?
Хм, неожиданно. Я даже изогнул бровь.
Видать мои слова задели старика за живое. Редко кому доводилось выводить из себя Прохора, а уж если довелось, то недели три точно не жди с ним примирения – ходи и чувствуй вину, жалкое ты создание, что обидел бедного и безобидного старика. Причем ходи голодный или жри самую невкусную похлебку, которую тебе он сунет. В этом был весь наш старик.
Мне такая перспектива в ближайшие дни не улыбалась, да и обижать я его совсем не собирался, поэтому поспешил оправдаться.
– Эй, Прохор, я ведь не это имел в виду, успокойся. Мне и правда еще не известно, чем я дальше займусь. Ты меня тоже пойми. Столько лет подневольной жизни, а тут вдруг тебя отпускают на волю – лети куда, хочешь, птичка несчастная. Выбор-то велик, а от того куда можно податься, голова кругом идет.
– Она бы не пошла кругом, – серьёзно заговорил Прохор, – если бы ты меня послушал. Неужели так трудно согласиться? Что же ты за упрямец за такой, Вереск? Я ведь тебе не смертный приговор заставляю подписывать, а отправиться нам с тобой в мой родной город. Неужели это так сложно?
– Нет, не сложно, но...
– Видишь, – перебил меня старик. – Говоришь, что нет, а сам тем временем все равно отрицаешь. Странные вы земляне. Говорите одно, а подразумеваете совсем другое. И как вас вообще в другие миры пускают?
– Ладно-ладно, успокойся. Понял я твою мысль, понял. Да и, впрочем, хрен с ней, – добавил я тут же. – Но только я не могу понять при чем тут вообще твой, этот...
– Караман.
– ...твой Караман. Он ведь не в этом мире, да я даже не знаю где именно он находится. Ведь кроме тебя о нем никто и слыхать не слыхивал – я поспрашивал среди своих. А ты меня туда тянешь. Что если там так же плохо, как и здесь...или еще хуже?
– Караман чист, – без намека на сомнения ответил Прохор. – Зараза здешняя туда ещё не добралась. Я чувствую.
– Как так?
– А так вот, – огрызнулся Прохор. – Чувствую и все тут. Тебе и этого должно хватить.
Я задумчиво почесал затылок.
Собственно у меня особых претензий к Прохорову Караману не было – если тот, конечно, реально существовал, а не был плодом его старческого воображения.
Прохор не сомневается, что там чисто, тогда может и реально рвануть туда. До увольнения три дня, и все равно придется выбирать куда дальше податься. Неприятно будет оказаться вышвырнутым за борт привычной военной жизни, не имея перед собой дальнейшей цели. Что мне, собственно, мешает провернуть это?
– Эй, Прохор, – заговорил я после некоторой паузы. – А как далеко он от сюда?
Прохор с сомнением посмотрел на меня, а потом в глазах его блеснул огонек надежды. Он снова сел за стол.
– Далековато, – сказал он как можно сдержанее, – но пройдём через пару-тройку переходом, и уже там. Ты и опомниться не успеешь. Ну так что – ты согласен?
Прохор пристально посмотрел на меня. Я вздохнул и, перегнувшись через стол, хлопнул его по плечу.
– Ладно, старик – была не была. Если тебе так охота, так и быть, я с тобой. Но только учти, если мне там...
Но договорить я не успел – в этот момент в дежурке появился новенький, которого я посылал к капитану. Запыхавшийся, он влетел в избушку, хлопнул дверью и встал на пороге.
– Вереск, – задыхаясь от бега, выдохнул он, – там это, капитан вас к себе зовёт. Срочно.
– Что такое? Что-то с горцами?
– Что?...Нет, у него к вам распоряжение. Сказал, чтобы вы немедленно к нему пришли. На соседний лагерь твари напали.