Из блаженного оцепенения ее вывели грубые мозолистые руки, что с силой сжали ребра. Рванули с утробным рыком вверх.
Дэлая совсем не поняла, почему она летит вверх, а не вниз. И только когда стальные тиски втянули ее невесомое тело обратно на башню, до девушки дошел весь ужас произошедшего.
Огромный гигант спас ее,ф и резко дернул в свои объятия. Прижал к камзолу и крестьянской бранью охарактеризовал ее поступок. Развернул за хрупкие, словно хрустальные плечи к себе и замер, любуясь первой красавицей Эренока.
Длинные золотые кудри развеевались ветром, неизвестно откуда взявшимся. А слезы бриллиантами катились из глаз и омывали нежные бархатные щеки и персиковые губы девушки.
Дэлая начала вырываться из лап неизвестного вельможи. Стремиться снова к зеленому горизонту.
Но мужчина с обветренным лицом в боевых шрамах и слишком проницательным взглядом оливковых глаз, не отпускал ее. Его ладони сильнее впечатывали хрупкий стан девушки в камзол. Ерзали по гладкому шелку.
Он подхватил ее на руки, словно клеверный лист. Легко и без усердия, прижал к себе, заставляя для равновесия ухватиться за его шею. Мужчина шел размашистыми гулкими шагами подальше от башен замка. Ступил на винтовую лестницу. Чуть подкинул в руках девушку, перехватывая удобнее.
Дэлая жмурилась от слез. Жалела, что этот великан не дал ей осуществить задуманное. И не понимала, зачем ему понадобилось ее спасать.
Он не отпустил ее даже в королевской спальне. Сел в одежде на кровать. Прижимал ее к груди. Уже не так больно до треска костей. А бережнее и осторожнее. Он гладил ее длинные золотые пряди волос.
Она успокаивалась в его руках.
Давно Дэлая не чувствовала спокойствия. Сама изводила и мучала себя днями и ночами. Проводила голодное и долгое время в часовне.
В тот момент, на широкой кровати и в объятиях незнакомца, сильного и жесткого, девушка впервые почувствовала себя умиротворенней. Смогла расслабить затекшие ноги, вытянуть их на шелковое покрывало.
Все было странно волшебно. Мужчина не задавал никаких вопросов. Никак не отвлекал ее от поисков своих ответов. Только когда совсем стемнело, он снял камзол и лег с краю на кровать, по прежнему не выпуская королеву из рук.
И Дэлае стоило бы задуматься, что не прилично и аморально находиться весь вечер до самой ночи в постели с незнакомым мужчиной. Но между ними что то произошло. Что то едва уловимое. Духовное. Понятие того, что он ее не обидит и поддержит. Осознание его силы, направленной на защиту слабой девушки.
Дэлая не заметила, как сама удобно расположилась на твердой ключице. Как убаюканная легкими касаниями, удивительными для таких мощных рук и крупных пальцев, она провалилась в блаженные сновидения. В которых она летала, собирала вереск с полей в шикарные букеты. А потом подбрасывала их в небо. Кружила и смеялась.
***
Свадьбу с Рагером Маронегом они сыграли по всем законам через месяц его пребывания в замке. Король сам надел на жену корону. И невольно пропустил сквозь крупные пальцы выбившийся золотой локон. Грубый военный казался рядом с хрустальной красавицей великаном из волшебной страны. И Дэлая, глядя в его оливковые глаза, услышала совсем близко просьбу - Позволишь? сказанную таким приглушенно рокочушим голосом, что она не сдержалась. Поддалась своим чувствам, за этот месяц глубоко проросшим в измученное сердце. Прикрыла в наслаждении веки и ощутила пряный острый поцелуй.
Сначала легкий и невесомый. А затем изучающий и обласкивающий.
Церемония прошла по правилам.
Рагер, выходя из тронного зала, не сдержался и подхватил девушку на руки. И снова, как тогда возле замковых башен, прижал к себе до хруста в ребрах. Пока нес жену в их королевские покои, жарко шептал ей возле ушка в золоте волос, всю правду. Что увидел он ее еще до свадьбы брата, Лима. И пропал на вечно в омутах ее бездонных глаз.
Она тогда гуляла по полю, собирая цветы вереска. А они с братом ехали на охоту. И Рагер заметил Дэлаю первый. Он до того был поражен невероятной красотой принцессы Эреноки, что не мог пошевелиться. Ведь он грубый неотесанный мужлан, жестокий и беспощадный воин. А она красавица волшебная, неземная. Такая хрупко хрустальная, что мужчина побоялся, если тронет ее своими ручищами, то лишь боль доставит. Сломает.
А Лим не стушевался. Поскакал тогда галопом к Дэлае и первый выказал свои намерения.
Рагер не хотел больше никогда возвращаться в Эреноку. Не мог даже смотреть на счастливого брата, который оказался проворнее и шустрее. Он надеялся полечь в первом бою от неразделенной любви. Осознания того, что Дэлая не его королева. И ложе делит не с ним.
И если б Лим не был ему братом, он сам бы убил его. Стер в порошок. Но Рагер отступил и не надеялся, что злой рок, смерть близкого человека, подарит ему в жены любимую девушку.
И все это Рагер Маронег шептал проникновенным голосом уже своей жене.
Дэлая прижималась к крепкому торсу короля и вдыхала запах обретенного покоя и защищенности. Только в самой спальне на ложе, она чуть испугалась голода блеснувшего в глазах мужчины. Но потом поняла, что он не жестокий и терзающий. А созидательный и нежный.
Рагер возвышал ее в своих объятиях в самые небеса. Научил летать от счастья. И теперь Дэлая знала, что у нее есть спутник с которым можно разделить полеты в вересковых полях. В мягких шелках перин. Ведь настолько сильно мужчина был влюблен в нее, настолько жадно и нежно обласкивал тело, настолько тихо и ясно шептал очевидные и очень приятные ее слуху слова любви, что молодой королеве захотелось снова жить.
На десятую луну повитухи огласили благую весть. Королева Дэлая понесла. И у Рагера Маронега будет наследник трона.
Не пристало королю вламываться в женскую опочевальню. Но он ведь солдат. Воин, которому не привычно отсиживаться на полях, когда здесь в его жене шло самое настоящее сражение за жизнь. Потому он и вломился. Повитухи лишь поджали недовольно губы. Король совсем эмоционально подхватил Дэлаю в тонкой шелковой сорочке. И закружил по покоям, смеясь и радуясь. И зацеловывая любимую жену. А еще он снова шептал в волосах. Так, чтоб слышала только она. Как любит ее сильно. Как благодарен за ребенка. Как счастлив рядом с ней. Потому что больше он молчать не будет. Ведь единожды его молчание чуть не стоило ему нескольких сломанных жизней...