ВЕРЕСКОВЫЙ КРАЙ
Вереск — вечнозелёный кустарничек. Низкорослый он, с мелкими листочками. Но зато уж как расцветёт, лиловыми становятся лесные поляны, сосновые боры. Вересковый край — иначе тогда не скажешь.
АИСТЫ
Есть в Латвии маленький город Пилтене.
Цветом яблони усыпаны весной его улицы. Здесь очень тихо, так тихо, что слышно, как скрипит на черепичной крыше старый флюгер.
В огромных гнёздах стоят над городом аисты.
А в Латвии аистов уважают.
Один аист-чудак свил гнездо прямо на печной трубе.
Посмотрел хозяин, удивился. Не знает прямо, что и делать. Печку-то топить нельзя — аиста жалко. Кому интересно в дыму сидеть?
И больше он эту печку не топил, топил другую. Хорошо ещё, что в доме было две печки.
Есть в Латвии маленький город Пилтене.
Там, на некоторых деревьях возле дорог, висят необычные таблички: нарисован аист и стрелка указывает наверх. Смотрите! Здесь гнездо аиста!
Проезжайте по улице осторожно! Не шумите!
Рис. Б. Диодорова
СИВКА
С моря задул резкий ветер. Ветер принёс с собою дождь.
Под ветром и дождём рыбаки выгружают со своих кораблей ящики с рыбой, с бельдюгой, с салакой.
Под ветром и дождём летает, кружит над берегом, кричит маленькая птица — морская сивка. Четыре пёстрых яичка лежат в песке. Над ними вьётся сивка.
Неужели выведет птенцов под ветром и дождём?
Конечно, выведет.
ДОМ-КОРАБЛЬ
Люди тянутся к морю.
Все дома повёрнуты к морю лицом, все окна распахиваются навстречу морскому ветру.
А один дом прямо шагнул в воду, стоит на каменном небольшом полуострове.
Когда-то, ещё в старой Латвии, один человек хотел построить дом. Но волостное начальство не дало ему земли, на которой можно поставить дом.
— Нету, — сказали, — земли для твоего дома.
И тогда этот человек — а он был умён и спокоен — стал возить на берег камни. День за днём, камень за камнем. Он бросал камни в море, и постепенно получился небольшой полуостров.
Человек сам построил себе землю, а потом построил себе дом.
Морской ветер терзает у дверей дома георгиновый куст, а внутри дома, как в каюте корабля — волны за окном да чёрные спины камней.
А зимой здесь спокойно — белая вокруг тишина.
КАМБАЛА И ЯНТАРЬ
Жаркое солнце. Крепкий прохладный ветер. В лесу полно черники.
Мальчишки бродят по колено в воде вдоль берега, ищут камбалу.
А камбала лежит на мели, занесённая песком. Видна только рыбья голова. Одним глазом смотрит камбала на мальчишек…
А мальчишка, как увидит камбалу, тут же придавливает её босою пяткой.
— Камбалу поймал! Камбалу поймал! — кричит на весь берег.
А камбала вдруг да вывернется и уплывёт в море, глядя на мир одним глазом.
Морская волна выносит на берег водоросли, а в них находят янтарь.
— Янтарь нашёл! Камбалу поймал! — кричат мальчишки.
И вправду — кто рыбину поймает, а кто янтарь найдёт.
Жаркое янтарное солнце. Крепкий прохладный рыбацкий ветер.
В лесу полно черники.
ТРИ ВОРОНА И КАЙЯ
Я лежу на вершине дюны. Подо мной тёплый, прогретый солнцем мох.
В лесу надо лежать тихо — много услышишь.
И вот прилетают три ворона. Кружат надо мной, разведывают, раздумывают, кто это лежит. Потом улетают совещаться.
— Кар?
— Кар!
— Кар, кар… крр… кррр… оррк… оррк…
Звуки их голоса напоминают «кокле» — древний латышский народный инструмент.
Прилетела чайка.
Не знаю, почему чайку латыши называют «кайя».
А сам лежу на дюне. Подо мной тёплый, прогретый солнцем мох.
И кружит надо мной чайка, и кричит на чистом латышском языке:
— Кай-йя!
СВОБОДНЫЕ ДУБЫ
В Латвии живут удивительные порой люди. Вот я знаю целую семью коллекционеров. И взрослые и дети в этой семье собирают камни необыкновенной формы.
В саду у них среди роз и пчелиных ульев стоят каменные пингвины, а рядом вдруг писатель Лев Толстой. Всё это скульптуры, созданные природой.
В Латвии много таких людей, одержимых красотой. Так я их называю — одержимые красотой.
Вот человек по имени Земдега. Сказочный у Земдеги сад. В нём растут гигантские лопухи, растёт коровяк — медвежье ухо. Виноград оплёл стены дома, перебрался через крышу да и свесился с другой стороны.