- Мы должны увидеть его немедленно.
Мисс Шоу изобразила на своем лице улыбку, свидетельствующую о том, что она здесь не отдает указаний.
- Почему бы вам и мистеру Сильверману не подождать в кабинете губернатора? Я выясню, что я могу сделать.
Джонас Сильверман и миссис Берри пронесли тяжелый чемодан через большую комфортабельную комнату, обшитую панелями из орехового дерева. Там стояли два флага - калифорнийский и американский. Они прошли через короткий коридор в личный кабинет, стены которого были обшиты пробковым деревом. Одну стену украшали картины с изображениями секвой.
Через несколько минут дверь открылась, и в комнату вошел Алан Кардуэл. Его сопровождал полный человек с широкой грудью и толстыми ногами - Главный прокурор штата Бен Хадсон.
- Мэриэн, - произнес Алан, взяв женщину за обе руки. - Ваш муж был самым благородным человеком, какого я знал. Фактически он заменил мне отца.
Бен Хадсон приглушил свой обычно раскатистый голос.
- Он был моим лучшим другом.
Мэриэн Берри тихо заплакала.
- Я рад, что вы оба находитесь здесь, - сказал Джонас Сильверман. - Я уговорил миссис Бэрри не обращаться в полицию.
- В полицию? - удивился Бен Хадсон.
Джонас бросил взгляд на Мэриэн, которая уставилась невидящими глазами в угол комнаты.
- Мой муж был честным человеком, - сказала она. - Вы все знаете это. Он никогда не совершил бы ничего... действительно дурного.
- Я посоветовал миссис Бэрри подождать, пока я не разберусь с финансами Пола, - сказал Джонас Сильверман. - Но она пожелала предпринять что-то немедленно.
Бен Хадсон взъерошил пальцами свои редкие бесцветные волосы.
- О чем идет речь?
Джонас Сильверман указал на чемодан.
- Откройте его.
С помощью Алана Бен Хадсон поставил чемодан на стол.
Джонас Сильверман протянул Алану ключ.
- Полагаюсь на вашу сдержанность, - сказал он. - Я уговорил миссис Берри прийти сюда, а не в полицию, потому что был уверен в том, что она может рассчитывать на вашу скромность.
Алан кивнул.
Бен Хадсон открыл чемодан.
- Девятьсот шестьдесят четыре тысячи долларов, - сказал Стивен Гиффорд.
Алан, сидевший в клубе Сан-Хоакин за столиком обеденного зала, нахмурился.
- Что ты об этом думаешь?
- Это явление известно ещё со времен Древнего Египта, - отозвался Стивен. - Оно называется коррупцией.
Алан печально уставился на свой омлет по-испански.
- Я не могу поверить в то, что Пол Берри был способен пожертвовать своей репутацией.
- Купюры были небольшого достоинства?
Алан кивнул.
- Их легко тратить и сложно отслеживать. У тебя есть другое объяснение тому, что у него оказалась такая сумма наличных?
- Нет.
Стивен с сочувствием посмотрел на друга.
- Годовой оклад губернатора Пола Берри составлял сорок восемь тысяч долларов. А в сундучке на чердаке хранился почти миллион. Если ты не знаешь, как он туда попал, значит, ты слишком наивен, чтобы заниматься политикой.
Руки Алана нервно задвигались по столу.
- Мне нужна твоя помощь, Стив. Я должен знать, от кого Пол получил эти деньги.
- Полагаю, федеральные и калифорнийские власти также пожелают узнать, оплачены ли налоги.
- Я бы попросил Бена Хадсона разобраться с этим вопросом, но он не просто Главный прокурор, но и политический лидер штата. И к тому же лучший друг Пола Берри.
- Никто бы не обвинил Неподкупного в том, что он покрывает чужой грех.
- Бен не подходит для этого дела. А ты подходишь. У тебя остались связи с ФБР.
- Я ушел в отставку шесть лет тому назад. Сейчас я - немолодой, заваленный работой юрист.
- Речь идет об ограниченном отрезке времени. Ты мог бы взять отпуск.
- Это нереально. У меня нет условий. Такие расследования не проводятся в одиночку.
- Бен Хадсон даст тебе любых агентов из своего ведомства. Они займутся рутинной полицейской работой. И ты сможешь привлечь кого угодно к этому делу. Я хочу, чтобы ты возглавил расследование. Это для меня важно, Стив. Я не могу участвовать в осенних выборах, не предприняв что-то по этому поводу. Что, если я поговорю с твоим шефом?
Чувство долга навалилось на грудь Стивена.
- Прежде я должен поговорить с Джейн.
- Я принимаю это условие, - улыбнулся Алан.
Провожая взглядом друга, который через полчаса покинул клубный ресторан, Алан подумал о том, что Стивен не нуждается ни в чьем совете или подсказке. Упоминание Джейн было явной отговоркой; он просто хотел получить время для размышлений, обмозговать проблему, покрутить её в сознании, как мясо на шампуре. Люди ошибочно считали его флегматичным тугодумом, но на самом деле он был вдумчивым, глубоким человеком.
Алан тряхнул головой - события развивались слишком стремительно. Бен Хадсон попросил его заменить Пола Берри в качестве партийного кандидата на выборах. Обсуждение этого вопроса в то время, пока тело Пола Берри ещё лежало в горах, казалось проявлением бесчувственности, цинизма, но Бен был реалистом, умевшим быстро переходить от сантиментов к суровой, практической стороне дела. Он назвал Алана лучшим кандидатом, которого партия сможет выставить в ноябре. Алан чувствовал, что проблема заключается в отсутствии у него административного опыта. Его политическое образование было на удивление ограниченным; прежние государственные должности Алана (в комиссии штата по проблемам престарелых, олимпийском комитете, совете штата по равенству прав, попечительском совете калифорнийского государственного университета) были далеки от партийной работы.
Внезапно его размышления кристаллизовались в одну конкретную потребность: Диана. Он прошел в гостиную к телефону и позвонил в бутик. Девушка из телефонной службы передачи сообщений ответила ему, что абонент вернется не раньше половины пятого. Тогда у него будут другие встречи. Ему так хотелось услышать сейчас её голос, что, будучи лишенным такой возможности, он остро ощутил пустую безжизненность остатка дня.
Адель Кардуэл повесила платье от Пуччи обратно в шкаф и уставилась на коллекцию, состоявшую из сотни других платьев. Выбор был трудным. Одежда стала особенно важной для неё после операции; Адель хотела выглядеть наилучшим образом.
Спустя час, прогуливаясь среди ярких бутонов на выставке цветов, она производила величественное впечатление в простой белой блузке и костюме от Норелла из красной шерсти. Многие люди обращались к ней, и она старалась держаться приветливо, избегая обвинений в надменности. Эти частые обвинения были несправедливыми, одна мысль о них приводила её в ярость.
Она обнаружила за пышным кустом бегоний Кларенса Кардуэла. Он был крупным, импозантным мужчиной.
- Не знаю, что я здесь делаю, честное слово, - сказал он. - Мой сосед заговорил вчера на поле для гольфа о выставке, и... я оказался тут. Почему Алан не пришел с вами?
- Он работает. По-моему, ваш племянник намерен доказать, что он - не Александр Тротлботтом.
- Кто это?
Ей следовало предвидеть, что Кларенс не слышал об Александре Тротлботтоме.
- Персонаж из пьесы. Беспомощный вице-президент, которого отказались записать в публичную библиотеку без двух рекомендаций.
- Тротлботтом?
- Да.
- Не знаю, почему Алан относится ко всему этому так серьезно. А вы?
- Ему это нравится, - ответила она.
- Ничего не понимаю. Мы все испытали большое разочарование, когда он занялся политикой.
Четыре года назад за одну неделю избирательной кампании Адель обнаружила, что она испытывает глубокое отвращение к политической деятельности. "Это так вульгарно", - сказала она Алану, который лишь улыбнулся и ответил: "На латыни vulgaris означает народный." Ей претила необходимость ублажать и завоевывать людей, которые были явно глупее её. Подобные усилия оскорбляли её врожденное инстинктивное самомнение.
- Теперь, когда он стал губернатором, это ощущение может пройти.