Алан смотрел через окно на парк и фонтан. Из коридора донесся стук каблуков. Алан допил спиртное и нерешительно сел за стол в полутемном кабинете. Его пальцы коснулись лежавшего перед ним дневника. Слишком многие факты нуждались в подтверждении. Преждевременная огласка позволит врагу ответить на обвинения, требующие более солидных доказательств, громким смехом. Равнодушные американские граждане, не желающие, чтобы их беспокоили, могут не поддержать обвинителей и спутать пожарников с огнем.
Только полномасштабное расследование убедит людей в наличии реальной опасности. Но осуществление плана зашло слишком далеко. Одобрение ещё двух легислатур обеспечит проведение Конвента.
Выиграй время, подумал Алан, чувствуя, что его голова раскалывается от напряжения.
Выиграть время можно было одним способом: заставить кузина Генри проявить нерешительность в реализации его замысла. Генри был человеком, не склонным поддаваться на блеф. Алан бросит ему в лицо факты и постарается убедить в том, что у него есть более веские доказательства, чем те, которыми он располагал на самом деле.
Он нажал кнопку переговорного устройства.
- Мисс Шоу?
- Да, губернатор Кардуэл?
- Соедините меня с Генри Бланкеншипом. Попробуйте позвонить на его ранчо под Амарильо.
Услышав сигнал, он снял трубку и услышал знакомый тихий неуверенный голос:
- Алан, это ты?
- Да.
- Плохие новости?
- Боюсь, да.
- Дед?
- Нет. С ним все в порядке. Это насчет тебя, кузен Генри.
- Насчет меня?
- У меня есть дневник Пола Берри. Записи сделаны его рукой.
- Ну и что?
- Ты лучше, чем кто-либо, знаешь, что там написано.
- Ты ошибаешься, Алан.
- Тут объясняется, как ты намерен прибрать к рукам Конвент.
- Ты пил?
- Я совершенно трезв.
Алану захотелось, чтобы это было правдой, он прилагал все усилия к тому, чтобы его язык не заплетался.
- Притворяться не имеет смысла, - добавил он.
- Я не имею понятия, о чем ты говоришь.
- Твои друзья из Синдиката убили нескольких людей, пытаясь завладеть этим дневником.
- Алан, право...
- Двух, возможно, трех людей.
Стивен Гиффорд умирает.
- Но им не удалось это сделать, и теперь дневник лежит передо мной. Там есть все. Фактов более чем достаточно для того, чтобы осудить тебя за государственную измену.
В тихом голосе появились ноты раздражения:
- Это - безответственное заявление, Алан.
- Я даю тебе шанс выйти из игры.
- Где ты находишься?
- В моем кабинете.
- Поезжай домой и проспись.
- Это все, что ты можешь сказать?
- Я скажу тебе гораздо больше утром, когда ты протрезвеешь.
- Дневник у меня.
- Я не знаю, что там написано, и меня это не интересует. Вероятно, это подделка.
- Подумай об этом.
- Я уже подумал. Когда ты все обдумаешь, будет лучше, если ты принесешь мне извинения.
Связь оборвалась. Испытывая смутное недовольство собой, Алан встал, чтобы вылить остатки спиртного из графина в бокал. Медленно допив виски, он снова нажал кнопку переговорного устройства. Оставался только один выход.
- Мисс Шоу, извините, что я задерживаю вас. Но я хотел бы, чтобы вы сделали кое-что ещё перед уходом.
- Конечно.
- Договоритесь с руководителями четырех основных телекомпаний о моей пресс-конференции.
- Что мне сказать, если они поинтересуются причиной, губернатор?
- Объясните им, что мне нужно получить сегодня вечером тридцать минут эфира, чтобы обратиться к стране с исключительно важным заявлением.
- Сегодня вечером?
- Перед последним выпуском известий. Я хочу, чтобы о нем сообщили во всех обзорах новостей.
- Времени осталось мало. Но я займусь этим немедленно.
- Спасибо.
Он откинулся на спинку кресла, раздраженный тем, что ему по-прежнему не удавалось четко сфокусировать свои мысли. Он должен убедить телевизионных боссов, что это будет не предвыборным выступлением, а заявлением общенационального значения. Однако он не хотел заранее сообщать им содержание. Они могут счесть его сомнительным, клеветническим. Он раскроет минимум информации. Им придется поверить ему.
Как миллионы зрителей отреагируют на апокалипсическое заявление? Во многом это будет зависеть от его подхода. Никакой истерики. Серьезный, государственный тон. Он начал мысленно формулировать фразы. Америка постепенно разрушается, как старый дом, который давно не ремонтировали... его комнаты покрываются пылью, краска слезает со стен, термиты поедают бревна. Разложение великого народа начинается с его отрыва от многолетних традиций, веры... Туман апатии скрыл приближение тирании... Нет. Слишком мягко и бескровно. Это не дойдет до людей. С другой стороны, нельзя недооценивать аудиторию. Эта исследуемая социологами людская масса, численность которой поражала воображение, не была покорным стадом, способным лишь периодически мычать и реветь. Это - индивидуумы, мужчины и женщины со своими домами, семьями, убеждениями, сделавшие ставку на демократию и дорожащие ею. Они не позволят уничтожить нашу систему правления, выбросить её на свалку истории. Не ограничатся робким выражением недовольства. Надо только показать им явную и реальную опасность.
Диана нетерпеливо посмотрела на часы, висевшие в её магазине. Начало седьмого. Она оставалась здесь так долго, потому что надеялась, что Алан позвонит.
Появление покупательницы - девушки, желавшей купить ремень, задержало Диану ещё на четверть часа. Телефон так и не зазвонил. Теперь уже было маловероятным, что Алан позвонит. Охваченная разочарованием, она начала готовиться к закрытию. Убрала старинные драгоценности и кольца в шкаф и заперла его, подошла к боковому окну, чтобы опустить жалюзи.
Еще один вечер у телевизора. Именно сейчас ей больше чем когда-либо следовало находиться рядом с Аланом. Она знала, как потряс Алана несчастный случай с его лучшим другом. Когда он рассказывал ей о происшедшем по телефону, его голос был полон тревоги. Обидно, что она не может быть рядом с ним, когда он нуждается в ней.
Она закрыла жалюзи на переднем окне, перевернула на двери табличку с надписью "Закрыто" и вышла на улицу. Она торопилась попасть домой, потому что Алан мог позвонить туда. Она ненавидела промежутки времени, когда он не мог связаться с ней.
Она быстро зашагала в сумерках к автобусной остановке.
Впереди у тротуара остановился автомобиль. Диана не узнала молодого человека, вышедшего из машины. Он был невысоким, худощавым и слегка прихрамывал.
- Мисс Хадсон?
- Да.
- Мистер Кардуэл попросил меня подвезти вас, - спокойно произнес незнакомец. - Он вас ждет.
- Где?
- Это недалеко. Он не смог приехать сам. Он сказал, что все объяснит при встрече.
Слегка удивившись, она села в машину.
Спустя некоторое время он снова нажал кнопку переговорного устройства.
- Как идет подготовка пресс-конференции, мисс Шоу?
- Я говорила с президентом Си-Би-Эс. Он хотел бы знать, чему будет посвящена пресс-конференция.
- Он должен поверить мне, что это сообщение жизненно важно для нашей национальной безопасности. Скажите ему, что я готов оплатить время и взять на себя всю ответственность.
Это прозвучит в стиле Кардуэлов; в данной ситуации фамилия несла на себе бремя иронии и обязательств.
- Хорошо, губернатор. Я жду, когда мне перезвонят остальные. Возможно, это займет какое-то время.
- Доведите это дело до конца, мисс Шоу.
Я решился, с удовлетворением подумал он. Они мне не откажут. На этот раз я сделаю это.
Почти с ликованием он продолжил записывать тезисы речи, которую собирался произнести.
- Вы заняты, губернатор?
Он с трудом определил, откуда донесся голос, потом увидел стоявшего в дверном проеме Бена Хадсона.
- Что ты здесь делаешь?