Освобождение кого бы то ни было нарушает Основной Закон, Конституцию садомазохистской власти: "Плохо должно быть всем. Про свободу говорят, что - это хорошо, поэтому её не должно быть ни у кого. Пусть лучше вся земля, включая правителя, мучается, чем чтобы не мучился никто. Если кто-то что-то просит, исполнять это ни в коем случае нельзя, потому что он об этом просит. Нельзя проявлять слабость и делать то, что соответствует здравому смыслу, а не Порядку. Единственная полезная работа - подневольная; единственная польза от работы - издевательство; сколько бы ни было рабов и работы, их всё равно всегда недостаточно".
- Сам-то узнаёшь сюжет? - спросила я его.
- Коне-ечно! "Потопление воинства фараонова", как же не узнать! - гордо откликнулся Ромка. - Вон оно на моих фресках.
И показал на своей игровой карте графическую копию тех фресок, которые по праву любви с прошлого года стали его фресками.
Я долго, оценивающе разглядывала - скорей, как детектив, чем искусствовед. Прищурилась.
- Что-то, знаешь, с такой бородой, не говоря уж о доспехах, он не очень-то похож на египетского фараона!
- Замаскировался, мам... как все преступники! - сказал Рома.
- Очень даже хорошо замаскировался: под русского князя. Или даже царя.
- Царь замаскировался под царя? - смешливо переспросил Ромка.
- Ненастоящий царь замаскировался под Царя! - пояснила я. - Помнишь фильм "Иван Васильевич меняет профессию"?
- Помню, конечно... "А царь-то ненастоящий!.."
- Вот-вот... именно что ненастоящий.
Мы вышли на палубу.
- Мам, смотри-и, отпечатки пальцев в небе!
Тончайшие облачные прожилки, действительно, напомнили гигантский дактилоскопический снимок, только не чёрный, а белый. В полнеба!
- Кто-то пальцем в небо попал, - прокомментировала я.
- Или у кого-то для Страшного Суда сняли отпечатки, - предположил Ромка.
- Вот уж не знала, что там тоже нужны отпечатки!
- Может и не нужны, но так оно, на всякий случай... А может, этот отпечаток остался потому, что кто-то хотел небо украсть?
- Ну, украсть небо мог только твой "царь"! - почти серьёзно сказала я.
Кто же высек всё небо, украл благодать?(3)
А правда - кто?
Примечание:
(1). А. Макаревич
(2). Рома, видимо, недавно читал "Тараса Бульбу".
(3). Ю. Шевчук
5. Змеиный корабль
Это наследник; пойдём, убьём его
и наследство его будет наше.
Лк. 20,14
Один раз утонул, - надо же хотя бы
потом научиться плавать.
Поговорка
Около полудня мы причалили к Мандрогам: совершенно новому туристическому комплексу, возведённому энтузиастами в этой свирской тайге несколько лет назад.
Было тут что-то и от славянской, и от скандинавской мифологии... Место взаимного врастания двух миров, великих народов Севера - на реке Свирь, имя которой как раз и означает "Север".
- А Мандроги - в честь Мандоса? - хитро прищурившись, спросил Рома. - Может, тут его чертоги?
Чертоги не чертоги, Мандоса не Мандоса, а вырос здесь, можно сказать, целый "ролевой город"! Раскинулись длинными улицами, широкими кварталами и готические постройки со шпилями, и древнерусские терема, увенчанные шатрами и бочками. Меж них, на лужайках - деревянные горки и прочие аттракционы.
И ведь всё из дерева! Какая сложная система многоярусных крылец - и на один, и на два восхода. Каскады кровель самых фантастических форм. Кругом - солярные символы: солнца и полусолнца над фасадами.
А балки сделаны в форме драконов: будто толстые брёвна, ожив, вдруг раскрыли ощеренные зубами пасти. Помню такого древесного дракона с распахнутыми зевами сразу на двух концах.
- Что-то среднее между крокодилом и Тяни-Толкаем. - сказала я.
- А что тут такого, мам! Были же диплодоки, - напомнил всезнающий Ромка. - У них было два мозга. То есть попа - это вторая башка!
- Ну у кого-то, может, даже и первая... - засмеялась я.
Мне вспомнилась фраза этого творческого человека, сказанная им в три года. Мы гуляли тогда вечером в парке. Паша вдруг сказал, что в темноте что-то мелькнуло. И Ромка, не задумываясь ни секунды, уверенно пояснил: "Это - тень попы шестиголового динозавра". (Сходу определил, сразу видно профессионала! Дети вообще - врождённые специалисты в области монстробиологии).
Мы вышли к озеру-старице, вытянутому параллельно реке. На той стороне сосны торчали гигантским укропом. Издали они казались такими тонкими, что хотелось сорвать целый пучок и обмахиваться ими от мошек. Виднелась надпись: "Лукоморье".
И стоял паром с расписным колоколом, в который можно самим звонить.
- Ещё одна пристань зачем-то... - прокомментировал Ромка.
- Дебаркадер, - поправила я, тоже решив поумничать.
- Мам! Слово-то какое прикольное получилось!.. как пиратский попугай кричит, - облизнулся Ромка, попробовав слово на вкус, - "Пиастры, пиа-стры! дебар-ка-дер!". Правда... речных пиратов, к сожалению, не бывает, - вздохнул он.
- Ну, это ты зря, - возразила я. - Ещё как бывают! В Средние века новгородские ушкуйники - это те же пираты. Всё Поволжье от них дрожало, причём, и русские, и татары: грабить-то им было всё равно кого. Целые города с налёта брали, а уж торговых речных караванов - и не перечесть, сколько захватывали.
- Города брали!? - изумился Ромка.
- Да-а... вот Кострому, например - несколько раз! Татарские города брали.
Я ещё не знала, но в его творческой фантазии уже как-то непостижимо соединились эти "пираты, которые города брали" и змеи-драконы из балок.
Корабль, покачиваясь на весёлых морских волнах, медленно приближался к большому порту, показавшемуся на горизонте.
- Земля! Земля!..
- Что это за порт вдали?
- Кострома!
- А, вот туда нам и надо! - раздался голос откуда-то сверху. - В Кострому родимую! Щас наследника убьём... и я буду навечно вместо него. А никто никогда не отличит!
Ромка поднял голову. Оказалось, разговаривала огромная жирная змея, обвившая корабельную мачту - сажисто-чёрная, под цвет пиратского флага.
- Что, правда, не отличит? - переспросил один из матросов.
- Ни фига никогда не отличит!.. Ты сам подумай своей деревянной башкой: мыслимое ли дело - отличить змею от человека? Ка-ак? По каким признакам? Ну, ладно, пионера от сосиски ещё можно отличить. А змею от человека - ка-ак!? Вот ты бы смог, например, отличить змею от... царя?
- Нет, - пожал плечами матрос.
- А змею от Бога?
- Нет. Как мо-ожно!?
- Ну, вот видишь - значит, никто никогда не отличит!
Рому несколько удивила странная логика, но своё мнение он оставил при себе. "Вдруг опять кто-нибудь захочет меня утопить!.. а пока я молчу, меня не видно".
Матрос долго смотрел на приближающуюся Кострому.
- Но ведь нам, наверно, придётся брать её штурмом? - озабоченно спросил он.
- Да не впервой! Мы ж эту Кострому сколько раз брали! - откликнулся другой. - Нас там каждая собака знает! Бывало... по пять раз в день брали! По пятнадцать. По сто девяносто девять!.. Нас там ждут-дожидаются, чтоб мы её взяли: Кострома это любит.
- А что там за наследник?
- Да царь какой-то, что ли... Или может, даже кто повыше - я в этом плохо разбираюсь. - ответил другой матрос. - Вот наш капитан, он разбирается.
- Главное, убьём наследника - и наследство будет наше! - сказала змея-капитан. - Я-то в этом хорошо разбираюсь!
- Наследство всегда достаётся убийце наследника: это так прямо в законе и записано, - шепнул один матрос другому.
- Да ну!? - обрадовался тот.