Кирилл улыбался. "Вот угораздило же меня познакомиться с победителями... даже жить в одной семье с ними. Даже... чуток самому пострадать с ними".
- Марина! а вот вы то говорите, что главное в жизни - любовь, то - что вся жизнь битва?
- А знаешь, если битва - с самим собой, тогда любовь и битва - вообще одно и то же. Кто видит в Христианстве только одно или только другое, тот хочет разделить неразделимое. И впадает в ту или другую крайность. Или фанатизм, или сентиментальность. А ты почитай, например, преподобного Силуана Афонского: вот уж у кого любовь так любовь... и вот уж у кого битва так битва!..
- Ну что ж, битва так битва! - повторил Кирилл, неожиданно даже для себя соглашаясь. - Но только что же дальше-то будет? Как бы нам Бога об этом спросить?
Марина искренне засмеялась:
- Да что у Бога спрашивать про нашу жизнь, когда Он всю жизнь спрашивает нас!? Есть всего один вечно повторяющийся вопрос: как мы поступим? Вот как поступим на очередном развилке, такой жизнь и будет. До следующего развилка. Пока все развилки не кончатся! Спроси Его - а Он тебе же и переадресует вопрос. Так уж, Кирилл, вся наша жизнь обустроена: Бог спрашивает - человек отвечает, а не наоборот!
- Да уж, хочешь жить, умей отвечать! - опять, вроде, согласился Кирилл. - Отсюда, наверное, и "ответственность" берётся - от наших "ответов". Да ведь причины-то страданий - у всех разные! и вот как нам их все разглядеть-то, а? Если город провалился под воду, это может быть Содом, а может - Китеж. Если человек страдает, это может быть Каин - а может быть Иов. Утешительно, конечно, всю жизнь представлять себя Иовом, но, может быть, это не совсем так. Страдания страданиям рознь... Как тапок - тапку!
- Почему тапок? - с удивлённой улыбкой спросила Марина.
- Да это мы недавно с Ромкой болтали... и сочинили. Вот я даже записал на диктофон. Назвал:
"Платоновская Чистая Идея Тапки". Вот послушайте нашу философию:
- А ты думал когда-нибудь, что одна и та же вещь бывает... разной? Вот тапок... - говорил Ромка.
- Тапка, - машинально поправил Кирилл.
- Неважно. Тапок можно носить. Тапком можно бить мух. Тапком можно бить... всех! Тапок можно использовать как пенал или карман для ножниц или ещё чего-нибудь там, если прибить его к стенке. Можно... как футляр для мобильника!
- Можно даже - как дистанционный пульт телевизора! - добавил Кирилл. - Так запускаешь точно-точно - и телевизор включается...
- Вот именно! - подхватил Ромка. - Значит, в одном Тапке помещается, что? мно-ого разных тапок!!!
- Вот и страдания! - продолжал Кирилл, выключив запись. - Есть чистая идея Боли, которая на практике многофункциональна, как Тапок. Одни страдают потому что как Каин, "заслужили", другие - потому что, как Иов, заслужили... но победу. Да кстати, про разницу... А как там сейчас наш водитель, вы что-нибудь слышали?
- Суд будет... - вздохнула Марина. - Хотя у человека и у самого-то несколько переломов. А нам всем предлагают ещё на него заявление подать - на денежную компенсацию - "за ущерб здоровью". Но, слава Богу, по крайней мере, все с кем я разговаривала, подавать не будут. Никто из нашей группы! - твёрдо сказала Марина.
- Слава Богу, - повторил за ней Кирилл. - По-моему, это было бы уж совсем не по христиански! Нельзя, чтобы Государство (у которого и без того во все века руки по локоть в крови) нашим именем ещё расправлялось с теми, чья "вина" - случайность. Написать заявление на тех, кто тебе без умысла причинил вред - всё равно, что написать донос в годы репрессий. Что сутяжники, что доносчики "Царства Божьего не наследуют".
- Да уж, "Прощайте и прощены будете", - подхватила Марина. - Вообще оставили бы уж всех стрелочников в покое. Мёртвых всё равно не оживишь, инвалидов не поставишь на отсутствующие конечности! Нет, государственной машине надо помахать кулаками после драки! Мы - власть. Мы - назначим виновного, на то мы и власть. Накажем... ой, накажем... уже наказанного судьбой! Вся наша юридическая система направлена, если так задуматься, не на смягчение последствий любой трагедии, а на её расширение. Увеличение числа пострадавших за счёт обязательной (!) расправы над "виновными" - случайно виновными. Найти их любой ценой, в любой ситуации: ату, ату их! если их просто нет, то придумать - и раздавить всей мощью Государства. Казалось бы, по-Божьему-то уж всё ясно - трагическое стечение обстоятельств, никто осознанно не виноват. Водитель и так до конца дней будет носить в себе эту трагедию, это чувство вины за случайность - он и так уже сам себя наказал! Зачем бы ещё прокатываться по нему катком!? Оставили бы уж его в покое, на свободе... Да нет, не оставят! Нет, всё-таки жутковатая это штука - Государство! Не Божья она. И даже не совсем человеческая. Прямо иногда мистическая оторопь охватывает от некоторых его сторон. Вот ведь: заведомую несправедливость чрезмерной мести - холодной, казённой, копытной, - преподносить как справедливость! И в этом духе воспитывать граждан. Господи, защити во веки веков всех "стрелочников"!
- Анархисты вы, что ли, что так государство ругаете? - усмехнулась соседка по палате.
- Не-ет, это у нас не анархизм! - за себя и за Марину задорно ответил Кирилл, чувствуя полное родство с ней. - Анархисты говорят: Государство - это зло, поэтому его надо уничтожить. А либералы говорят: Государство - это неизбежное зло, поэтому уничтожать его никак нельзя, но ограничить - можно. А раз можно, значит - нужно. Нужно, чтоб было как можно меньше сфер жизни, куда оно имело бы право лезть. "Самое лучшее правительство - то, которого не замечают". В частную жизнь не пускать его вообще! В этом либеральный взгляд стопроцентно схож с духовным - хотя во всём остальном они могут сильно расходиться. Потому что либерализм - это всё-таки учение о земной свободе. А уж кто как этой земной свободой воспользуется в духовном смысле - это опять-таки личное дело каждого. То есть либерализм сам по себе не плохи не хорош. Либерализм в одном человеке - Божий, в другом бесовский. Зато гипертрофированное Государство - плохо в любом случае, без исключений! Государство не может основываться на любви... стало быть, государства не должно быть много. Пусть оно, сколько может, мешает творить зло и произвол, но и само будет недостаточно сильным, чтобы творить зло и произвол. Где-то между анархией и монархией есть золотая середина. Назовите её как хотите: не нравится опошлённое в последнее время слово "либерализм" - придумайте какое-нибудь другое название!.. "Не мешающее государство", что ли? Как бы сделать так, чтоб оно не лезло к нам в душу, знало своё место. "Место, Государство! Ну-ка место!" - как собачке. Государство, не знающее своего места - худшее из всех зол, какие только могут быть.
"Но если столько в нашей жизни самозваного, ненастоящего, откуда же берутся в ней настоящие люди? - в ту же секунду подумал Кирилл. - Матери, братья, сёстры? Самая главная тайна человеческих отношений: как среди всей этой казёнщины неродные люди вдруг становятся родными(1). В этом - всё!
Нужно время? Да нет, необязательно. Один день, - вот такой, как сегодня, - может значить больше, чем три года.