Надо заняться всем прямо сейчас, чтоб, может, хоть до 1 сентября успеть оформить опеку - чтоб Саша никогда уже, даже временно, не возвратился в "пацанское заведение". Бумаг нужно море, времени впритык, но ничего, Бог поможет. Он сильнее земной бюрократии.
В остальном, вроде, всё шло, как обычно. Жизнь как жизнь: лето ворочалось с боку на бок, жара плелась, дожди хулиганили. Всего в меру! Был май - будет и август. А надо всё, что делаем, успеть до Успения. Время идёт быстрее нас, поэтому, сколько б мы ни спешили, всё у нас будет "медленно".
- Неприятно, конечно, иметь дело с этим господином по фамилии Цейтнот - но иногда всё-таки и с ним можно кашу сварить, - подмигнул Кирилл.
Он этой весной наконец-то купил машину и теперь буквально по-детски наслаждался всяким случаем, когда можно бороздить пространство уже без всякой привязки к расписаниям поездов и автобусов. Казалось, он готов даже выдумать какой-нибудь повод к междугородней поездке - не важно, куда, - а тут и выдумывать не пришлось!
Кирилл никогда не был в жизни человеком практичным, пробивным, но тут... откуда что взялось! Он и сам удивлялся активности, которую развил. Удивлялся и улыбался: "Да я, оказывается, фанатик!" Взялся за настоящее дело - значит, надо довести до конца! Отступить можно в чём-то малом, не важном (то есть практически во всём, что у нас принято считать "важным"!), а в таком... нет, в таком жизненном Сталинграде "ни шагу назад"!
Как раз в 23 года и берутся за дела со всей безоглядностью. Когда ещё мало подсказанных "опытом" сомнений в том, что всё получится.
И что интересно, сразу же на порядок меньше стало "мыслей". Ровно как в те дни, когда он навещал Ромку в больнице. Оказывается, всякая настоящая деятельность приносит в жизнь парадоксальный покой.
Ещё активней была Марина. Все даже удивлялись, как она может быть такой спокойной и при этом столько успевать!
- По-моему, есть два способа быть спокойным в жизни. - как-то ещё давно говорила она. - Один - отгородись от мира, плюй на все чужие проблемы (как будто они бывают чужими!), в общем: "Моя хата с краю". Другой - живи себе "в центре циклона", как поёт Гребенщиков. Ведь действительно, когда войдёшь в самый центр, там спокойно!
- Если бы это было так легко! тогда бы все жили, как вы! - сказал Кирилл.
- Да Бог его знает, легко это или нет, - искренне пожала плечами Марина. - Я и сама не знаю... Когда делаешь - вроде, легко, когда думаешь - нет. Люди любят оправдываться перед собой: в теории, мол, всё просто, а на практике - сложно. По-моему, всё наоборот! В теории всё всегда сложно! Пока не начнёшь делать. А дальше Бог помогает и потому легко.
Саша однажды решил подслушать, тихо подкравшись к дверям соседней комнаты. Приятно было ловить обрывки разговоров из "штаба", где решалась его судьба.
- Не-ет! Мы не бесправны - мы безграмотны! - говорил Кирилл. - У нас не то чтобы мало прав - у нас мало знаний о своих правах. Чиновники пользуются нашим всеобщим юридическим невежеством - и выходит так, что "правы" всегда они. Всё их шулерство заключается в том, что мы вообще не знаем правил игры, а зачем-то сели играть. Они на голубом глазу пешкой ходят, как ферзём, а мы - ферзём, как пешкой: они нам так объяснили правила, а мы и поверили. Третья группа инвалидности, по идее, не должна быть препятствием к усыновлению. Это ж не первая, не "вторая нерабочая"! Раз работать можно, значит, и детей растить уж подавно.
"А разве Марина - инвалид!? - поразился Саша. - Хотя... а она ведь что-то говорила про аварию... Блин! у всех хороших людей что-то не так.
- Чиновникам-то это не объяснишь! Вот бы был хороший юрист... - вздохнула Марина.
- Есть! есть хороший юрист! - осенило Кирилла. - У меня друг...
"Значит, на дерево с нами лазить можно, а усыновлять нельзя!?"
- Да я бы сам его усыновил... - сказал Кирилл. - Но, по закону, разница в возрасте должна быть никак не меньше 16 с половиной лет.
- Да я бы и сам его усыновил!.. - вынырнул в разговоре Ромка.
- К тому же, кроме усыновления есть разные другие формы: опека, попечительство... Ну, юридически-то понятия разные, а суть-то одна: главное - он не в детдоме. Не всё ли равно как в документах называются мама и папа, если они - мама и папа.
Приятно слушать такие разговоры про себя. Когда знаешь, что ради тебя всё это: ты сейчас - их центр... но центр, сознательно и тихонько сместившийся за дверь. Тебя не слышат - а ты слышишь. Как решается твоя судьба... в почти сказочном для тебя направлении. Это всё равно как если б человеку хоть на секундочку дали подслушать, ещё при жизни, как на небе определяют его участь: "Ну, всё! Он наш... Я же его Отец!"
Нет, к сожалению, такой приоткрытой двери.
Нет у нас возможности для такого подслушивания.
Через некоторое время, после очередной успешной сдачи в инстанцию очередной порции документов (вроде бы, наконец, последних), Кирилл бросил вскользь:
- Такое ощущение, что мы каждое лето сдаём экзамены.
- Да ты и так каждое лето сдаёшь экзамены, - не понял Ромка.
- Нет, это другие экзамены. Без предварительного лекционного курса.
- Было у меня такое чувство, как будто Бог даст ещё одного сына... не знала, что - так, - улыбнулась Марина.
- А я всегда хотел брата... вот прям точно такого же возраста, как я! - подхватил Ромка. - Но это же невозможно... было бы, раз уж у меня нет близнеца. Кирилл - он старший, это классно! Но это ж совсем другое. А если б, мам, кто-то прям сейчас у тебя родился, он был бы мне младший, совсем ещё ма-аленький братик... А вот брата-ровесника всё равно не было бы.
- Ну, зато теперь есть! Дра-аться теперь с тобой будем!.. - задумчиво-весело предсказал Санька, возводя взгляд в потолок, словно говорил о чём-то возвышенном.
- Зачем? - не понял Ромка.
- Как зачем! Чтоб братья да совсем не дрались - так же не бывает! Вот и будем... иногда... для поддержания традиции. Ты, к тому же, мой младший брат.
- Фигушки, мла-адший! - смешно возмутился Ромка.
- Младший-младший! На целых два месяца младше... да ведь, мам? - нарочно обратился он к Марине.
- Да.
- Ма-ам! ну уж ты-то меня не предавай!
Лето в этом году выдалось прохладное: только поманило жарким июнем, а потом обмануло надежды. Осьминоги циклонов, сплетаясь щупальцами, облепили Северное полушарие. Ураганы, как сквозняки, пробегали по старому дворику Европы то тут, то там - не уследишь, но пока, вроде, где-то неблизко. Вот так оно и в жизни: то ветры перемен, то перемены ветров...
Наконец все предварительные процедуры были завершены и осталось только ждать: комиссия - предполагалось, уже на следующей неделе, - должна будет объявить окончательное решение.
Так что коротенький круиз по Волге (в который они собирались давно и тут наконец вырвались вчетвером на несколько дней невольно приобрёл форму ещё и паломничества с одной-единственной просьбой к Богу: у кого что болит, тот о том и говорит.
Марина договорилась с секретаршей в РОНО, что в слуаче любых изменений - ускорений или "поворотов" дела, - та им немедленно позвонит. В случае чего-то экстренного (что маловероятно), из любого города на их маршруте можно доехать до Костромы за считанные часы... Всё путешествие-то их было - почти по кругу: длинное только когда плывёшь по реке. Автобусов они уже перестали бояться - сами не заметили, когда это случилось.
Ну, кажется, ВСЁ сделали - и теперь пора просто ехать. Дальше - Божье дело, и такое ощущение: уезжаешь в такие моменты - чтоб Ему не мешать. Путешествие - способ передоверить Ему всё, что от тебя уже не зависит.
Можно честно спать.
Можно честно путешествовать.
Вал событий запущен. Всё будет так, как будет.
Маршрут - просто подарок для тех, кто любит древнерусские города и монастыри. По Волге и Шексне до Белого озера, а оттуда обратно через верховья Волги до Москвы. Ярославль, Тутаев, Рыбинск, Горицы, Белозерск, Мышкин, Углич, Калязин, Дмитров. Часть "Золотого кольца" и "Северной Фиваиды" - всё самое древнее и интересное в Верхневолжье и Заволжье, до чего только можно добраться по воде.