— До начала приёма осталось меньше часа. Или ты действительно планируешь выйти ко двору голышом? — окликнул Меральду спутник. Ученица отпрянула, обнаружив себя почти у самой статуи, и быстрым шагом засеменила к крыльцу, стараясь не растянуться на подозрительно гладкой поверхности.
— Жаль. Ты могла бы произвести настоящий фурор, — чуть улыбнувшись, Алес поймал её руку и повёл внутрь.
Помимо дворцовой стражи, в вестибюле находились две прислужницы. Начищали изразцовые стены специальными щётками на длинных рукоятях. Их лица закрывали полумаски, как у лакеев в Каструм-Маре. Кроме того, завидев гостей, женщины почти синхронно стукнули себя палками по пальцам ног, как ударяют посохами о землю. Щётки сложились до состояния, когда их можно убрать в передник. Дамы подхватили вёдра с водой и встали за разными колоннами так, чтобы их не было видно. Роз словно не замечал странного поведения прислуги, а между тем, пока они пробирались к лестнице в правом крыле дворца, от них шарахались все встречные уборщики. Скрывались за ближайшим углом, маскировались шторами, прятались за дверями, заслонялись спинками кресел, будто щитами, и даже ныряли под столы.
— Профессор, а я одна это вижу? — растерянно спросила Меральда, в упор глядя за выступ камина. Там в нелепой позе крючился паренёк, держа наизготове кочергу, которой мгновение назад ворошил угли. Можно было подумать, что он собирается напасть и лишь ждёт, когда жертвы достаточно приблизятся.
— Не смотри. Ему будет приятно, — не поворачивая головы, посоветовал Роз. Девушка добросовестно выполнила рекомендацию, переведя взгляд на профиль профессора. Его лицо выражало крайне презрительный вариант скуки. Поймав на себе интерес спутницы, блондин лукаво изогнул губы и подмигнул. — У дворцовых прислужников два правила — молчать и не попадаться на глаза. Самых назойливых лишают надбавок и дополнительных выходных.
— Какие-то дурацкие правила, — нахмурившись, пробормотала Меральда.
— Не скажи. Нам в детстве нравилось гонять горничных, — мечтательно протянул Алес. Затем посерьёзнел и со вздохом добавил: — Тяжёлая у них работа, на самом деле. Охотиться за прислугой — любимое развлечение придворных дам.
Ученица представила, как элегантные аристократки обследуют залы дворца, отгибая скатерти и раздвигая шторы. А заметив торчащий из-за кушетки край ливреи, несутся наперегонки, звонко стуча туфельками, чтобы первыми выразить своё надменное «фи». Получается, работая при дворе, недостаточно хорошо убираться, нужно ещё и мастерски прятаться? Похоже на бред. И кто вообще ведёт этот рейтинг назойливости? Меральда не видела, чтобы лакеи в миражийской крепости занимались чем-то подобным. Да и скупой интерьер не предполагал мест для игры в прятки. Но тамошняя прислуга, за исключением няни Роуз, тоже носила маски, закрывающие лицо до середины носа. Девушка ещё подумала, что им отрезают языки при поступлении на службу.
Покончив с этой фантазией, студентка переключилась на другую, где юные братья Розы терроризируют несчастных служанок. Алес выходил весьма достоверно — наглый улыбчивый мальчишка с озорным блеском в глазах, сорванец, шустрый и надоедливый, как залетевшая в окно муха. А с образом Тобиэла Хари с ходу возникла накладка. Чопорный великосветский выкормыш, с идеально прямой спиной и зализанными волосами, никак не хотел бегать за отчаянно прячущимися горничными. Смотрел и не видел, поскольку его стеклянные глаза всегда обращены во тьму.
— А герцог Хари, он тоже в детстве… ну… гонялся вместе с вами?
— О нет, орешек, — с шутливыми нотками укоризны воскликнул профессор. — Он уже тогда был форменным козлом. Врождённая характеристика, можно сказать.
— А с кем вы в таком случае играли?
— С принцессой Аптерой.
Меральда споткнулась. Подставила одну руку, чтобы не повредить нос о ступеньку, а вторую едва не вывихнула, потому как Алес старательно тянул её на себя. Идиотский способ не позволить даме упасть. Вместо того чтобы возмутиться его манерами, ученица потёрла ушибленные связки и тихо промолвила:
— Соболезную.
— Спасибо, — в его голосе прозвучала светлая грусть. — Воистину потрясающая была девушка. Пусть её время течёт вечно.