— Справедливо, — легко согласился Тобиэл Хари, тем не менее продолжая бессильно ухмыляться. — У хорошего архангела не бывает иных привязанностей, кроме любви к закону. Думаю, из Иши Алрата выйдет идеальный солдат.
— Он не станет надевать белый мундир. Гарнизон убил его сестру. Вы убили его сестру! — словно уговаривая саму себя, взъярилась ученица. Ей не давал покоя крошечный кивок, которым мальчик одарил комиссара вместо прощания. Свидетелей было семеро: Брид Хемпел покончил с собой, Ван Орисо сошёл с ума, Том Мот обзавёлся суженой, Иона Флетчберг согласилась работать на гарнизон, Хотиса Вертигальда обвинили в краже, а саму Меральду попытались отравить скверной. Только юного Иши Алрата вот так запросто выпустили из Миража. Возможно, для того, чтобы через пару лет он вернулся в числе абитуриентов Школы. У мальчика не осталось семьи, а опекун едва ли вызывал светлые чувства, лишь настойчивое желание сбежать. Сухощавый, с жилистыми руками, тёмной от солнца кожей и выгоревшими вихрами, подросток наверняка трудился на сборе хлопка изо дня в день, с утра и до вечера. На фоне жарких плантаций, липких и грязных, работа архангелов выглядела не такой уж кошмарной, в чём-то даже привлекательной. Всё это казалось настолько похожим на правду, что девушке хотелось вцепиться в непроницаемую физиономию герцога и, вероятно, обломать ногти о гипс, из которого она была вылеплена.
— Спасибо за поздравления, герцог Хари. Будем рады видеть вас на церемонии бракосочетания в качестве почётного гостя, — Алес, наконец, вышел из оцепенения и своей репликой уберёг невесту от высшей меры наказания по пятнадцатому пункту первого указа пятой части Кодекса Мистолии, нападение на должностное лицо при исполнении. Уже во второй раз. Тобиэл почтительно склонил голову, развернулся на пятках и помаршировал к выходу. За одной из створок притаилась горничная — её искажённый силуэт и прямоугольник ведра рядом легко угадывались сквозь узорчатый триплекс.
— Переночуем в казармах, — напряжённо выдал профессор, разглядывая удаляющуюся спину комиссара. — И ни слова, пока не покинем дворец.
Меральда тоже смотрела, как Хари марионеточными движениями направляется к двери. И думала, что принцесса Аптера не могла стать причиной раздора между братьями. Герцог Севера совершенно точно ничего не знал о любви.
— Что, сложно было предупредить? Алес, я надралась и случайно крикнула о своих чувствах на весь экспресс. Одна фраза и мне не пришлось бы сочинять отговорку на ходу, к тому же такую жалкую, — незлобиво проворчал Роз, тем самым поставив точку в эпохе молчания. У Меральды скопилось так много вопросов, что время превратилось в резину, а каждый шаг длился утомительную микровечность, словно они шли уставной походкой архангелов. Девушка неоднократно пробовала подключиться к браслету профессора, но он бессовестно игнорировал эти попытки. Скорее всего, разговор с братом выбил Алеса из колеи. Сильные эмоции имели дурную привычку просачиваться в трансляции, как дождевая вода через плохо просмоленную крышу.
В результате замечание спутника сработало как подначка, и Меральда Каллепс взорвалась.
— Начните с себя, Алес, — ядовито процедила она, останавливаясь на сияющей переливами тропинке. — Во-первых, вы не потрудились сообщить, что планируете назваться моим женихом. Во-вторых, пообещали, что я смогу увидеться с Хотисом…
— Так увиделась же, в чём проблема? — нахально перебил её мужчина, скрещивая руки на груди. — Не припомню, чтобы говорил, будто он тоже тебя увидит. Или ты думала, преступника будут перевозить в ясном уме? Чему вас учат в Университете, если ты, кроме законодательства, ни зерна не знаешь?
— В-третьих, — продолжила список ученица, всеми силами бойкотируя обидное высказывание, — сами раскрыли истинное положение вещей, потеряв штаны в комнате леди Марет.
Профессор Роз отставил ногу в сторону и недоумённо осмотрел брючину по всей длине, а затем перевёл взгляд на Меральду, сморщившись в саркастичном непонимании.
— Пока я наводила никому не нужный марафет в будуаре, вы совокуплялись с фрейлиной королевы. Для этого вам необходима была свобода? Чтобы с лёгким сердцем задирать каждую юбку?
— Слушай, орешек, что-то ты как-то помешалась на одежде. Тебе платье не жмёт? Пойдём, помогу снять, — он ухватил девушку за запястье и потянул к мосту. Сначала она упиралась, но туфельки камеристки скользили по дорожке так непринуждённо, словно подошву щедро смазали маслом.