— Что же пошло не так?
— Тейша оказалась менталисткой и распознала обман Гвейна. Как только посольство Веридора отплыло из Порсула, она провела ритуал и привязала к себе моего сына с помощью пиворота на крови. Я… я… — голос прорицательницы дрогнул, и она отвернулась, чтобы принцесса не видела непрошенных слов, которые все же навернулись на глаза.
Кандида не торопила её, просто молча слушала и прикидывала, какова вероятность того, что кто-то при дворе поверит, что ни Гвейн, ни его мать не имеют ни малейшего отношения к попытке захватить власть. Итог не впечатлял. Да никогда аристократическая столица, насквозь пропитанная династическими и иерархическими традициями, не признает, что есть на свете люди, которым не нужен королевский трон, даже если их на него всеми силами усаживают. Но похоже, Мариана была именно такой, не зря же она много лет назад не принимала знаки внимания самого красавца-наследного принца Джанговира.
— Я не смогла предвидеть, что случится с Гвейном, во время, — наконец справилась с собой прорицательница. — Я слишком надеялась на то, что мой сын — чернокнижник. Ни один маг не сравнится с ним в силе, а Гвейн, все же подумав об осторожности и важности предприятия, накинул на себя отвод глаз высшего порядка, и теперь его собственная защита играет против него и не дает окружающим заметить неладное.
— Но как же в этом случае девушка-менталистка распознала обман?
— В том то и дело, что не девушка, — в голосе Марианы послышалась ярость. — Ваше Высочество, Тейша — не человек. Она джин.
У Конды слов не было. Джины… магические существа из порсульских сказок, способные исполнять желания. И они существуют!
— Между прочим, Ваше Высочество, когда в Порсуле слышат о неупокоенных духах первых великих королей, оберегающих Веридор и правящую семью, так же выкатывают глаза, — поведала Кандиде Мариана. — Да-да, джины, конечно, ужасно редки, но они есть. И один, вернее, одна, была у шаха Амира. Джины сотканы из магии, поэтому Тейше и удалось преодолеть защиту Гвейна и распознать в нем не обычного мага. Увидев все это, я бросилась к Амиру, чтобы упасть ему в ноги и предложить всю себя, лишь бы он отозвал джина. Но случилось непредвиденное: джины привязаны к какой-то вещи, чаще всего чему-то металлическому, для сохранности, и обладатель этой вещи становится хозяином джина. Тейша привязана к золотому перстню с фианитом, который Амир никогда не снимал. Но когда я прибежала к Великому султану, он признался мне, что перстень украли и, судя по времени, кто-то из посольства Веридора.
— Да-да, припоминаю… — задумчива пробормотала принцесса. — Тогда был грандиозный скандал. Кажется, отец откупился тремя бриллиантовыми гарнитурами.
— Только вот этот перстень не сможет заменить ни одна драгоценность мира. Я не раз пыталась увидеть, кто украл перстень, однако пелена времени не желает открывать вора, только показывает мужскую руку.
— Почему вы сразу не пошли к отцу, а тайно вызвали меня? — спросила Кандида. Она верила прорицательнице, но её скрытность не давала покоя.
— Видите ли, Ваше Высочество, если ситуация станет критической, конечно же, я прийду к Кандору и все расскажу ему как на духу, однако, пока будет, возможность, я буду оставаться в тени. Дело в том, что ваш отец запрет меня во дворце, если вдруг найдет.
— Почему? — не поняла Конда. — У него уже давно другая фаворитка и, вроде, она его полностью устраивает.
— Не в этом дело, Ваше Высочество, — впервые за вечер прекрасное лицо женщины озарила веселая улыбка. — Практически двадцать лет назад к вашему отцу пришла Верховная ведьма и попросила его напитать маг-раствор Даром Жизни. У правящей четы Сараты никак не мог родиться наследник, все младенцы умирали либо до рождения, либо появлялись на свет мертвыми. Не в силах поймать заговорщиков, по чьей вине умерло уже двенадцать детей, король Сараты велел Верховной ведьме найти средство для его жены, чтобы наконец родилось долгожданное дитя и пригрозил сожжением на костре, если и тринадцатая попытка провалится. В тот вечер Боги послали мне видение, и я передала Кандору Их волю: если он исполнит просьбу Верховной, то ему предстоит жениться на принцессе Сараты. Твой отец только посмеялся над моими словами и за отказ Сараты от Северного предела передал сыворотку Жизни династии Монруа. Ровно через девять месяцев на свет появился первенец — старшая принцесса и будущая королева Сараты леди Саламея.
Конда сосредоточенно слушала и иногда кивала. Последнее предложение ничуть не удивило её: принцесса изучала политику, в том числе и порядок наследования трона в разных странах. Так вот в Сарате была уникальная система: королевой считалась вовсе не жена короля, а мать, сестра или дочь, то есть женщина из рода Монруа. Как следствие, мужем королевы Сараты мог быть только консорт, не претендующий на престол, и их сыновьям переходил королевский венец, только если у короля не было наследника, вне зависимости от старшинства. Правда, чаще королевы заводили себе фаворитов, чтобы не создавать спорных ситуаций и претензий непрямых преемников короля. Бастардов не рожали под страхом смерти. Поэтому не было ничего удивительного, что старшая принцесса Сараты никогда не выезжала из родного государства и не искала себе выгодную партию. Но если с наследованием было все понятно, то вот с женитьбой отца — нет.
— Но ведь отец не может жениться на старшей принцессе Сараты. Или её рождение изменило что-то?
— Изменило, — кивнула Мариана. — Жена короля скончалась в родах, и Его Величество женился заново, кстати, на той самой Верховной. От неё у короля родилась сперва младшая принцесса леди Холия, а потом — сын принц Норман.
— Ну ничего себе игры Богов, — протянула Кандида. — Это надо было, чтобы прежняя королева родила, потом скончалась, чтобы король заново женился и появилась младшая дочь и суженная отца… Так?
— Может быть, и так, — загадочно ответила прорицательница. — Так вот, Кандор будет удерживать меня в Веридоре, пока я не опровергну свое предсказание, а доводы разума, что я всего лишь вижу будущее, а не вершу его, он не слышит.
— А почему вы обратились именно ко мне, а не, скажем, к Эзраэлю? Ну, или попробовали бы убедить Синдбада, — продолжала допытываться принцесса.
— Прошу прощение за то, что я сейчас скажу о ваших братьях, Ваше Высочество, — тщательно подбирая слова, начала Мариана, — но пусть оправданием мне послужит то, что все до последнего слова, что я скажу, — правда. Эзраэль, бесспорно, верный друг Гвейна, но еще он демон и не упустил бы выгоды. Моему сыну он помог бы в любом случае, но, узнав, что я скрываюсь от Кандора, пригрозил бы мне сдачей королю и потребовал бы плату за молчание, а именно — одно-единственное предсказание, которое перевернуло бы ход истории Веридора и поломала многие судьбы.
— Какое такое предсказание? — насторожилась Конда, прикидывая, что же могло бы так потрясти всю страну.
— Я не имею права сказать вам, Ваше Высочество, — пожала плечами Мариана, словно извиняясь. — Просто знайте, что я бы ни за что этого не сделала и согласилась бы на пожизненное заключение. Тогда Эзраэль бросился бы на поиски перстня с фианитом, но не только ради спасения Гвейна, но и ради исполнения своего самого заветного желания. Учитывая то, что Тейша — менталист, все сложилось бы на удивление удачно для принца. То же самое могу сказать и про Синдбада с той лишь разницей, что не уверена, что он помог бы Гвейну. И еще, Ваше Высочество: я смотрела вашу судьбу и хотела бы предупредить вас. Скоро вы узнаете о своих магических способностях. Развивайте их, занимайтесь, сколько будет сил, потому что очень скоро они вам понадобятся. И не только вам. Один из ваших близких, можно сказать, головой лежит на плахе, и только с вашей помощью ему удастся увернуться от топора. Еще я видела, как хоронят принца Эзраэля, но не пугайтесь, вы в силах уберечь его от смерти. И в конце концов, в вашей власти предотвратить преступления, которые может совершить привороженный Гвейн.