Додумать эту волнующую мысль я толком даже не успела, совершенно потеряв нить собственных рассуждений от очень уж, скажем так, необычного ощущения – голос в моей голове весело и довольно заразительно смеялся. А я таяла...
Даже не знаю, с чем именно можно было сравнить возникающие при этом «звуке» внутри меня ощущения. Что-то вроде смеси искристого восторга, тягучего удовольствия и радостного предвкушения.
И хуже всего – я это состояние совершенно не контролировала! Чем дольше звучал этот смех, тем сильнее становились связанное с ним многогранное ощущение. А я даже отдаленно не представляла, как можно это форменное издевательство над моими эмоциями прекратить.
Звучи этот потрясающий смех не у меня в голове, можно было зажать ладонями уши, но как зажать уши, если смех звучит у тебя внутри? Вот и я не знала.
Да этому Асварду с такими возможностями вообще надо законодательно запретить лезть окружающим в голову! Не то чтобы мне не нравились собственные чувства, просто я теряла контроль, а это пугало.
Точно! – если у нас что-нибудь всё-таки получится, закажу лучший блокиратор ментального воздействия из возможных, и плевать на траты. Иначе же – никакого намека на личные мысли…
И вообще – так уметь вламываться в чужие эмоции, исподволь изменяя их – настоящее издевательство над теми, кого такие способности обошли стороной.
Я думала максимально громко, будучи совершенно точно уверена, что мой «собеседник» с легкостью считает эти находящиеся на поверхности мысли.
Конечно, я знала один поистине универсальный способ защиты от такого ментального воздействия, но мысленно напевать всё время одну и ту же навязчивую песенку - верный способ убедить уже самого «жениха» в своей неадекватности.
-Присаживайтесь, пожалуйста, мисс Никс. Я весьма сожалею, что наше знакомство произошло именно при таких обстоятельствах, но видимо, на всё воля Первопредка. Чтобы зря не терять драгоценное время, сразу скажу, что мой секретарь, в то время как вел с вами давнюю переписку, кое что разузнал о вас и ваших довольно необычных обстоятельствах.
Я кратко поделюсь своим мнением о том, что думаю о нашей с вами ситуации и её возможном решении, а если в чем-то ошибусь, вы меня поправите,- произнес хозяин кабинета уже вслух, жестом указывая мне на кресло у стены.
Я лишь согласно кивнула, прекрасно помня, что количество времени, отпущенное мне на то, чтобы добиться от Асварда Рока устраивающего меня результата, вовсе не бесконечно. Деловой подход оборотня мне весьма импонировал. И я надеялась, что и далее между нами не возникнет неразрешимых противоречий.
-Итак, основная причина того, что вы приняли моё кольцо и сейчас находитесь здесь – ваш довольно редкий среди знатных семейств нашего королевства дар целительницы. Точнее причина во времени, которое вам потребуется для его полного развития и последней, самой ответственной инициации.
До предстоящего вскоре Бала Невест, официального объявления вашего совершеннолетия и последующего вероятного сватовства, вам, как весьма завидной невесте необходимо найти способ избежать замужества и обычно следующей за ним близости. Вернее даже – именно последней. Сам брачный ритуал в святилище Первопредка дару вашему повредить не может по определению. Скорее уж наоборот.
Причина же вашего страха замужества состоит в том, что возможность развития вашего дара совершенно не сочетается с физической близостью, которая обязательно потребуется для подтверждения законности брачного союза. Вы опасаетесь потерять свои способности раз и навсегда. – произнес мужчина и ненадолго прервался, чтобы глотнуть из высокой кружки какого-то, судя по легкому аромату трав, тонизирующего отвара. Я привычно принюхалась, машинально вычленяя из аромата напитка его отдельные компоненты. И невольно улыбнулась, узнав один из своих любимых рецептов.
Пока Асвард Рок удивительно точно и емко характеризовал моё положение, ни словом не упомянув о причинах, по которым ему самому так необходим столь скоропалительный брак с такой как я малознакомой девушкой из приличной семьи. Похоже он вновь воспользовался своим ментальным даром, поскольку после перерыва перешел именно к тому, что меня интересовало в гораздо больше степени, чем перечисление моих собственных затруднений и тревог.