Я решительно нырнула в заросли. На следующей поляне меня ждал сюрприз: скульптура охотящегося Хозяина леса. В стороне пасся деревянный олень. Интересно, здесь есть ещё изображения мифических существ? Не мешало бы ознакомиться. Дар, словно встрепенувшись, позвал меня вглубь парка. Увы, надо было возвращаться.
В стороне остались ветряная мельница и грот, семейство деревянных сурков у вырытой норки, лебедь, взлетающий из голубых цветов, дальше снова шли клумбы и аллеи.
Ёжик с Тошкой сидели на лавочке у входа на террасу.
- Ушла без нас, - укоризненно высказался братишка.
- А разве ты?..
- Ну и что? С тобой интереснее!
- Так пойдём?
- Не, нас графиня ждёт, - Ёжик скорчил сочувственную гримасу.
В библиотеке было светло, незнакомый запах с горчинкой исходил от расставленных повсюду горшков с мелкими розовыми цветочками. Хозяйка сидела за роскошным столом над раскрытыми книгами.
- Графиня, - я слегка склонила голову.
- Присаживайтесь, мои дорогие, - она легко повела кистью в сторону стоящих напротив кресел.
Тошка забрался на мои коленки и со свистом выдохнул, будто невыносимо устал. Мы невольно заулыбались.
- Называйте меня леди Илора. Поскольку именно я сейчас управляю графством, то ответственность за вас лежит в первую очередь на мне. Иерархия рода следующая: граф Дижан Виеру - королевский посланник, я как управляющая графством, далее - графиня Верита Виера в свите посольства, затем Дэв на службе стражей, Ёж Ньеру как побратим Дэва и вы, Даша, как родственница Ежа.
Звучало очень смешно – родственница Ежа. Братишка ухмыльнулся. Я прикусила губу, чтобы не разулыбаться. Графиня недоуменно посмотрела на нас.
- Простите, леди Илора, у нас на родине ежом называют маленького колючего зверька, поэтому быть его родней с одной стороны смешно, с другой – даже почётно.
- Значит, вы теперь будете в родстве не только с колючим зверьком, но и с Виери, это тоже неизменно вызывает улыбки.
Я тут же затребовала справку у языковеда. Виер – нос. Графиня Носатая? Да уж!
- Это какая-то героическая история? – с интересом спросил Ёж.
- Не совсем героическая, - разочаровала его хозяйка, - далёкий предок моего мужа служил вместе с княжичем и был очень популярен в гвардии благодаря своему таланту определять различные запахи. Как раз случилось так, что князь безвременно умер и началось расследование, а также стоял выбор, который из княжичей достоин занять правящее место. Королевские апартаменты караулила сборная стража разных войск. И на второй день стоять в карауле выпало весельчаку Каграну. Тело короля хранилось в магическом стазисе, пока маги и следователи искали причины смерти. В комнатах несколько раз проветривали, ходило много людей, но Каграну удалось почувствовать незнакомый запах, говорящий об опасности. Кое-как он достоял до смены, бросился искать княжича. Вот тут популярность гвардейца сказалась. Княжич сразу поверил Каграну, призвал магов-следователей, и после недолгих поисков нашлась небольшая книжка со сказаниями, пропитанная неизвестным ядом. Откуда она взялась у короля – никто не знал. Книги в ту пору были куда более дороги, чем теперь, поэтому удалось быстро узнать виновника. А княжич был выбран князем благодаря этому вмешательству и с тех пор называл Каграна "мой нос". За двадцать лет в свите князя Каграну благодаря обостенному нюху удалось несколько раз спасти правителя, и при выходе в отставку он был награждён графством с фамилией Виеру. Времени прошло много. Эта история сохранилась лишь в памяти нашего рода. Возможно, князь Сваддар знает, никогда у него не спрашивала.
- А кто был виновником? – хором выпалили мы с Ёжиком.
- Отравительницей оказалась первая любовница князя. Её сыну предстояло надолго уплыть на Жаров материк, а она рассчитывала, что как самый старший из родных сыновей князя он будет выбран на правление. История говорит, что это был действительно умный и отважный молодой человек, впоследствии он прославился как удачливый полководец, первооткрыватель и исследователь.
- Её пощадили? – тихонько спросила я и, отвечая на изумленный взгляд Ёжика, пояснила, - наверное, мало кто захочет быть прославленным в государстве, которое убило его мать, пусть и преступницу.
- Она успела до суда принять тот же яд, - покачала головой графиня.