- Забавно смотреть на жизнь с другой стороны, будто в замочную скважину подглядываешь,- устало заметил он.
- Послушай, Лорен…
- Но ты ведь говорил…
- Слушай, там Ида, и она очень просила, чтобы ты вернулся,- я еле-еле выдавливала из себя слова, стараясь звучать убедительно даже для самой себя,- Ты ей очень нужен.
- А тебе?- горько ухмыльнулся мужчина.- Такое чудовище, как я, ТЕБЕ нужно?
Все подготовленные за время поисков слова застряли у меня в глотке. Я стояла и растерянно хлопала глазами, понимая, что не могу ответить на такой простой, по сути, вопрос. От моего молчания Фоер помрачнел ещё сильнее, тяжело вздохнул и взлохматил волосы, которые, вопреки привычке, не встали торчком.
Когда я впервые встретила этого хитрого лиса, я и представить себе не могла, как дорог он мне станет. Лорен отчасти заменил мне пустоту, оставленную отцом, стал ещё одним старшим братом, с которым я могу ругаться до бесконечности, верным другом и первым мужчиной. Он стал для меня всем… Но почему-то мне стыдно было ему во всем этом признаться, видимо по той простой причине, что он не воспринимал такие вещи всерьёз. Видя нежности и воркования Рейчал и Алекса, Фоер гримасничал и передразнивал их; даже наедине со мной, лежа в постели, он не переставал паясничать и хохмить. Поэтому сейчас я снова боюсь быть высмеянной за свою наивность и простоту.
«Мой мир – это мир чудовищ.»
Чудовищ, которые не ведают жалости и доброты, сострадания и сочувствия. Имя им – люди, и ты стараешься быть одним из них.
- Уходи, Таббл. Эда надолго не хватит, как только он отрубится, Бледная заберёт меня. Не хочу, чтобы и второй сосуд Алого сгинул вместе со мной.
- Ах, вот как,- процедила я сквозь зубы. Внутри поднималась клокочущая злоба. – Смотрите, какой добренький и заботливый мальчик, а где же ты раньше был, а? Когда втягивал меня во все это? Когда связывался с этим утырком Моро? Когда закрылся от Алого? Долбаный трус!
По щекам потекли злые слезы, но мне было наплевать, лишь бы избавиться от этого пульсирующего комка в груди, который душил, не давая спокойно дышать. Лорен же продолжал внимательно на меня смотреть.
- Ты подставил под удар всех нас! Рейчал с Алексом! Иду! Меня! Всех! Долбаный трус и эгоист! Подумай бы ты хоть раз о ком-то кроме себя…
- Подумал уже,- спокойным тоном перебил мою тираду мужчина,- Видишь, чем это закончилось.
- Мышка, закругляйся, моя сестра идёт, – голос Покровителя моментально охладил мой пыл.
- Лорен, прошу, впусти Алого, дай ему помочь тебе,- я вцепилась в рукав рыжего, падая перед ним на колени. В конце коридора моргнул, а затем погас свет.
- Поздно, – Фоер стряхнул мою руку и поднялся из кресла. Сейчас он не казался таким жилистым, а даже наоборот, был по телосложению ближе к широкоплечему Грину. – Возвращайся, он теперь твой полный Покровитель.
Ещё пара ламп погасла, погружая коридор в чернильную темноту, в которой лишь угадывался женский силуэт.
- Иди!
Резко открыв глаза, я поняла, что продолжаю сидеть на стуле, вцепившись в руку Лорена. Эдвин осел на колени позади меня, все ещё держа меня за плечо. Через мгновение он упал в забытье, а приборы в палате разразились монотонным писком.
====== Часть VIII. Пепел. ======
Breaking Benjamin – Without You
Theory of a Deadman – The Last Song
Three Days Grace – I Hate Everything About You
Летний ветерок приятно холодил обнажённую спину, которая накануне жутко обгорела на солнце, пока мы с Лиз и Томом загорали в парке, готовя речь к выпускному. Одноклассники толпились у входа в спортивный корпус, поправляя наряды и причёски. Мы втроём решили не идти на бал, а ограничиться обязательной торжественной частью, то есть вручением дипломов об окончании старшей школы и толканием пафосной прощальной речи. Как назло эта участь выпала на троих лучших учеников, то есть на нас. И вот сейчас, стоя в отдалении и ожидая начала сего действа, я наслаждалась прохладой подходящего к концу дня.
- Эй, Топс, не хочешь ещё раз прогнать речь?- Том вальяжно потянулся, обнимая Лиз за плечи. Они уже больше года встречались со Штейн, поэтому ему официально было разрешено называть меня домашним именем.
- А смысл? Все равно речь будешь говорить ты, а мы так, на подхвате,- телефон тренькнул сообщением, Рейчал просила присмотреть за мужем, потому что у нее появились дела в Кардифе.
- Да это он чтоб обстановку разрядить, ты какая-то хмурая,- Лиз отстранилась от парня, щёлкая зажигалкой и прикуривая тонкую сигарету. Том брезгливо поморщился, но промолчал.
- Голова разболелась.
- Врунья,- почти одновременно констатировали Лиз и Алый, висевший все это время висел вверх тормашками на ветке дерева, под которым мы устроились.
- Так, ребята, пора. Штейн, быстро затуши сигарету, ты на территории школы, поимей совесть,- миссис Кингстон, наша классная руководительница, выплыла из-за кустов и строго зыркнула на Лиз, которая так и замерла с окурком в зубах.
- Есть, мэм!
Украшенный цветами и шарами спортивный зал нагонял тоску и неприятные воспоминания полуторагодичной давности. С тех пор многое изменилось. Например, после всего этого дерьма я ушла с головой в учёбу и выбилась в отличники вместе с Лиз и Томом, которые теперь не отлипали друг от друга. Родители подруги были очень даже не против, потому что дочь, наконец-то, бросила весь свой сатанизм и обратила внимание на хорошего мальчика. Нет, вы не подумайте, Эльза практики не бросила, просто все её оккультное барахло перекочевало ко мне домой. Томас на деле оказался не таким уж и паинькой, а вполне приличным любителем бандажей и шибари, прикрываясь перед родаками секцией альпинизма. В общем, эти двое нашли друг друга.
Толпа расселась по своим местам, заполнив зал почти до отказа. Люди поделились на две части: справа сидели выпускники, слева – их семьи и друзья. Из моих были только Мур и Гарри, Алекс маячил у двери в качестве дежурного преподавателя.
- Что ж, дорогие выпускники, – начала свою часть речи миссис Кингстон,- Это бы тяжёлый и напряжённый год для всех нас, но не такой жуткий, как предыдущий...
Говорила она долго, витиевато и с чувством. В самых эпичных моментах речи преподавательница умудрялась пустить театральную слезу. Могу поклясться, что даже слышала сдавленные всхлипы из толпы, и едкое гаррино: «Станиславский в гробу перевернулся бы с вас».
- А сейчас последнее слово предоставляю нашим отличникам: Эльзе Вильгельмине Штейн, Томасу Брайану Сингеру и Саре Джейн Таббл!
Мы втроём встали со своих мест, поднялись на сцену (Удивительно, как Лиз не запуталась в подоле платья, явно косплеящего её тёзку из Холодного сердца.) и заняли свои места у микрофона. Томас прочистил горло и принялся толкать плод наших совместных усилий. Голос у него был самый громкий и приятный из нас троих, да и с дикцией у Сингера проблем не было. На первой репетиции Лиз так переволновалась, что начала выдавать ругательства на норвежском от волнения, а про себя я вообще молчу.
- И в заключении, мы бы хотели поблагодарить всех наших друзей, родных и близких. Особая благодарность нашей дорогой миссис Кингстон, которая была для нас примером с самой начальной школы. Спасибо вам!
- Только не опаздывай, барбекю долго тебя ждать не будет,- Лиз крикнула мне это с порога и скрылась в дверном проёме, где минутой раньше пропал Том.