Мужчина вновь разочарованно вздохнул.
Пытаясь пробиться сквозь тяжелую завесу тумана из слез и всхлипов, он схватил служанку за руку, поднял ей подбородок и сделал то, что он всегда делает в подобных ситуациях — заглянул ей в глаза. Глаза мужчины были холодны, как зимний вечер, и там мелькали отблески сарказма, агрессии, жестокости, и, если приглядеться внимательнее — тьма бесконечной, абсолютной пустоты.
— Скажи мне, — поднял он ее лицо так, что служанка ни за что не смогла бы уйти от его пронзающего взгляда, — Что случилось⁉
Её губы начали трястись, ей становилось все сложнее удерживать себя. Она была на грани — грани того, что люди называют нервным срывом, или как в старые добрые времена называли «истерикой».
— Г… господин, моя мама… она… — ее голос звучал, как пенопластом по стеклу, готовому вот-вот разнестись на миллион осколков, — Она очень больна. Нам нужно дорогостоящее лечение, которое мы просто не можем себе позволить…
Деньги. Всегда просто деньги.
— Не волнуйся, — спокойно сказал он, — Я оплачу её лечение.
Служанка, взволнованная этой неожиданной, почти обняла его. Он остановил её, выставив руку вперед и оттолкнув девушку. В его глазах мелькнуло что-то вроде презрения, как если бы он только что наступил на собачью мину во дворе. В этом мире, полном двусмысленностей и тайных мотивов, чувства для него были исключительно лишним грузом. Они мешали его планам, оставаясь чем-то вроде нежелательных побочных эффектов человечества.
Деньги для этой женщины — последний шанс спасти жизнь своей матери.
Не желая больше тратить время на этот неловкий момент слабости, мужчина решительно развернулся и двинулся к лестнице, оставив служанку в комнате, которая теперь казалась ей слишком большой и пустой.
— Господин Винцер, я… — её хриплый зареванный голос достиг его спины, — Я не знаю, как вас благодарить!
— Передашь дворецкому реквизиты для оплаты. — холодно ответил он, и продолжил подниматься по лестнице, уже забыв о её существовании.
В край уставший, мужчина медленно поднимался по лестнице своего роскошного особняка. Каждая ступенька была словно шагом в ад или, по крайней мере, в очень дорогой, красиво декорированный ад с алкогольным баром.
Филипп, его верный дворецкий, с фирменным взглядом, непоколебимым и всегда лояльным, который словно бы гарантировал, что сейф с семейными драгоценностями не был вскрыт, встретил его между этажами.
— Добрый вечер, Господин, — коротко кивнул Филипп, сохраняя при этом почти свою элегантность.
— Добрый, добрый… устало произнёс хозяин, пытаясь скрыть иронию в своем голосе.
— Разрешите мне предложить вам нечто освежающее, — предлагает Филипп, — Вы, безусловно, заслуживаете этого сегодня.
Мужчина мягко улыбается.
— Помнишь ли ту новенькую служанку, которую ты нанял на прошлой неделе?
— Да, господин, — кивает дворецкий, — Она хорошо справляется, кажется, ей очень подходит эта работа. Девушка покладисткая, упорная и до безумия страстная.
— Её мать больна, Филипп! — резко кричит мужчина, — Ты знал об этом⁉
Филипп молчит, но его молчание говорит больше, чем любые слова.
— Дружище, сделай одолжение, — произнёс хозяин дома, — Возьми у служанки реквизиты для оплаты лечения и скинь в банк Клана. Пусть там занимаются этой мелочью.
Филипп, находящийся на расстоянии полушага, вежливо кивнул. "
— Конечно, господин. Всё будет сделано.
— И да, кстати, — протер глаза мужчина, — Вышвырни её отсюда, чтобы я больше её здесь не видел.
— Конечно, господин, будет сделано. — кивнул дворецкий, но взглянул с некоторым недоумением, — Но, можно ли поинтересоваться, почему?
Диор усмехнулся, как будто он ждал этого вопроса.
— Тебе ещё хватает наглости спросить, почему?
Филипп моментально осознал свою ошибку.
— Прошу вас прощения. — выдавил он из себя, чувствуя, как кожа на спине покрывается мурашками, — Подобных инцидентов никогда больше не повторится.
— Уж надеюсь… кстати, что там с нашими делами? Хоть с этим-то справился?
— Конечно, господин! — широко улыбнулся Филипп, сверкая рядами белоснежных зубов, — Охрана дома полностью укомплектована, проверена и на пост начальника утвержден подающий большие надежды ветеран боевых действий.
Диор одобрительно кивнул.
— Ужин также готов к вашему возвращению, — добавил Филипп, заканчивая свой рапорт, — И уже ожидает вас в вашем кабинете наверху,