Натали чувствовала, как её душа плещет на границе сна и реальности — в некоем смешанном пространстве. Это действие внутри больницы казалось ей бесконечным, изматывающим, цирком с парой клоунов.
Рано или поздно всё должно проясниться.
Раздев Максвелла до пояса, она как-то неожиданно для себя заметила его карикатурный пресс, будто с картинки. Было что-то гипнотически притягивающее в нем, и её пальцы неосознанно скользнули по стальным мышцам.
— А парень-то, ахаха, старается! — прокомментировал Смайл, не сдерживая своего привычного смеха, — Первый раз что ли, ахаха, видишь его без рубашки?
Натали, вздохнув, сделала шаг в сторону от аппарата МРТ.
— Давай! — подмигнул доктор медсестре, — Можно!
Вместе они перешли за защитное стекло, через которое можно было наблюдать, как чудо-машина начинала свою магию. Панель управления засветилась, словно пульт учёного-безумца в старых фильмах ужасов, а тело Максвелла медленно уплывало внутрь туннеля машины.
МРТ начал издавать свой характерный, жужжащий звук.
Что, если это что-то серьезное? — метались мысли Натали, — Что, если…
— Ну, не нервничай, — подтрунил доктор, глядя на экран, где начали появляться первые изображения. — Может, там нарисуется что-то интересное, а не просто медицинские показания. Может, картина, секретное послание или клад…
В этот момент экран вдруг замерцал.
— Что… что это, док? — спросила Натали, чувствуя, как её сердце начинает колотиться, — Это вообще нормально⁉
— Ну, ахаха, я бы не сказал… — ответил доктор, нахмурившись, — Но, ахаха, мне уже даже самому интересно!
Неожиданно раздался громкий звук — нечеловеческий, похожий на взрыв. Доктор Смайл вздрогнул и побледнел, его руки судорожно попытались остановить происходящее, но у него ничего не получилось.
Всё вокруг начало мигать странным красным светом. Экраны, огоньки, каждый монитор в комнате истошно замерцал, излучая этот сумасшедший свет. Свет, который казался чем-то явно ненормальным для стандартной МРТ-процедуры.
Доктор Смайл ошеломленно отошел от стекла чуть назад.
— Что… что это? — прошептала Натали.
Глава 5
Пространство. Но какое это пространство, если оно и даже не пространство вовсе? Бескрайнее темное ничто. Ничего не имеет формы, ни начала, ни конца. Рука тянется протереть глаза, но рук нет.
Не понял, а где его руки? Черт, где он вообще⁈
Взгляд бросается вниз и понимает, что ног тоже нет — здесь вообще ничего нет.
А он точно вниз посмотрел? Или наверх? А что значит «здесь»?
Шепот. Холодный, далекий, пронзительный. Слова тают в его сознании, как лед на ладони ада. Эхо в бездонной яме, которой не существует. Вибрация отдает по несуществующей здесь голове и раскалывает ее пополам.
Изображения мелькают перед ним: Огонь, Боль, Агония, Смерть. Снова огонь.
Как в кино, только без попкорна!
Он смеётся, но смех тут не имеет звука.
— Сдайся… — шепчет неведомая сила. Громче, ближе, сильнее.
Максвелл пытается покрутить головой.
Ха, точно! Головы то нет! Нонсенс!
— Верни мне тело! - раздается вдруг яростный крик.
— Ага, кто-то ещё тут находится? — иронически улыбнулся Максвелл губами, которые здесь не существуют, — Сосед по несчастью?
— Ты не понимаешь.
— Чего? Не понимаю что?
Максвелл вдруг чувствует ноги. Черт возьми, он их ощущает, как никогда! Они двигаются так быстро, что ему кажется, будто к его заднице привязали бомбу на таймере и она вот вот взорвется.
Что за…
Он чувствует Страх. Нет, это не просто страх — это страх с большой, жирной, кроваво-красной «Č»! Он так напуган, что ноги подкашиваются через каждые пару метров. Все внутри него орёт: «БЕЖИМ!»
Трясущимися глазами он смотрит вниз. Четыре ноги. ЧЕТЫРЕ?
Какого хрена? А где мои руки, мать их?
Но прежде чем он успевает продолжить себя осматривать, его хватают и поднимают в воздух. Ноги взмахивают в пустоте. Он смотрит вверх и видит девушку. Она красива, да, но есть в её глазах что-то… омерзительное.
Я не в настроении для интимных игр! — крикнул бы Максвелл, если бы мог говорить.
— Хрю!!! — лишь вырывается из его рта.
Я что, всё таки свинья?
— Ты что, пытаешься рассмешить меня, сладкий? — нежно шепчет девушка, прежде, чем что-то острое вонзается в его живот. Пять раз. Боль как лезвие режет его изнутри, и он начинает визжать как раненый поросёнок.
Да кто ты такая, чтобы меня резать⁉ — подумал Максвелл. Его челюсти, как стальные капканы, вгрызлись в шею девушки. Он рвал и чувствовал, как её пульс слабеет, как её тело становится холодным и бесжизненным.