Но что бы то ни было, на том месте, где вчера стоял мольберт, сегодня никого не было. Может, это была шутка? Или странный художник забыл про меня? Да у него, наверное, каждая вторая прохожая девушка – муза! А так хотелось верить, что я особенная.
Расстроившись, присела на лавочку и огляделась по сторонам. Нет, никого, похожего на художника, рядом не было. На душе стало тоскливо и обидно. Так хотелось поверить в парижскую сказку. Первый раз в жизни со мной произошло такой необычный случай, но у него, видимо, не будет продолжения.
Только я собралась встать, чтобы вернуться в гостиницу, как вдалеке заметила уже знакомую фигуру. Да и не заметить его было крайне сложно. Художник шел, держа в одной руке огромную сумку, под мышкой у него был мольберт, а другой рукой он так сильно махал, что мне стало даже как-то неловко. Люди оборачивались и провожали взглядом странного парня, а некоторые сразу поняли, что его жест обращен именно ко мне.
- Привет! – крикнул он мне еще издалека. - Извини, что опоздал! Никак не мог найти свою любимую кисточку!
- Ничего страшного. Что такое? – странный взгляд скользнул по мне.
- Я хотел бы нарисовать тебя так, как вижу… - задумчиво сказал он и зачем-то провел рукой по моим волосам, собранным в хвост.
От прикосновения его холодных пальцев, неожиданно для себя, я вздрогнула. Но для него, казалось, это прикосновение ровным счетом ничего не значило. Он был настолько погружен в свои мысли, что я не решалась вернуть его в реальность.
Художник достал для меня раскладной стульчик и поставил свой мольберт. Однако, как только парень приступил к работе, начал накрапывать дождик. Тучи бродили над городом с самого утра, и все шло к этому. Я терпела, сколько могла, глядя, как сильно увлечен художник, что и дождь ему нипочем. Но капли стали крупнее и попали пару раз на мольберт. Художник возмущенно посмотрел на небо.
- Ох, ну что за черт! – воскликнул он. - Нет, так дело не пойдет… Мне нужно сухое помещение! Идем в мою студию?
Он так резко перевел взгляд с неба на меня, что я оторопела.
- В студию? – словно, неправильно поняла его.
- Да, там можно будет сделать твой портрет! Идем, – улыбнулся он и начал складывать свои вещи обратно в сумку.
- Но… - попыталась возразить. - Я не могу…
- Почему?
- Я ведь тебя совсем не знаю! – вполне разумно пришлось заметить. - Да и вообще…
Мысли путались в голове и никак не хотели связываться в слова. Разум кричал: «Тебе же мама сколько раз говорила, что нельзя никуда ходить с незнакомцами, а особенно с мужчинами! Даже не думай об этом!». Но в то же время сердце робко прошептало: «А почему бы и нет?».
- Меня зовут Флоран, Флоран Виньон, – художник улыбнулся и протянул мне свою руку. - А тебя?
- Варя, - я пожала его руку, осторожно касаясь ее пальцами.
- Варя? – переспросил он, сделав ударение на второй слог.
Мне стало смешно, и я невольно улыбнулась.
- Нет, не ВарЯ, а ВАря, - поправила его я.
- ВАря? – медленно повторил он с улыбкой. - Хорошо! Вот, теперь мы знакомы и можем отправиться в студию! Только предупреждаю сразу, там небольшой… Бардак.
Я даже не поняла, как кивнула, а моя рука очутилась в руке художника. Флоран вел меня по запутанным парижским улочкам, лихо поворачивая то вправо, то влево. Через десять минут пути по этому лабиринту в мою душу закрался страх. Я даже не представляю, где нахожусь и как потом отсюда выбираться! А этого странного художника вообще вижу только второй раз в жизни. И зачем иду за ним? Ответ на мой вопрос не находился, а я продолжала идти за Флораном, словно послушная овечка.
Наконец, мы добрались до невысокого двухэтажного домика. Облупленный фасад и покосившаяся оградка давали понять, что мы находимся не в самом богатом районе города. Но во всем внешнем виде этого домика было что-то истинно парижское. Ограда хоть и покосилась, но ее ковка была изящна, садик зарос, а все равно оттуда проглядывали яркие цветы. С первого взгляда мне очень понравился этот дом, я почувствовала от него тепло и уют.
В доме было несколько комнат. На первом этаже я заметила только две двери, причем одна из них была приоткрыта, и оттуда приятно пахло булочками. Флоран сразу повел меня к лестнице, но заметил мое любопытство.
- Там кухня мадам Дюплесси. Это ее дом и она сдает комнаты постояльцам. Берет недорого и вкусно кормит заодно, - рассказал мой художник.
- Понятно, - кивнула я, оглядываясь по сторонам.
На втором этаже было три двери, Флоран подвел меня к одной из них и достал ключ. Пока он открывал дверь, я заинтересовалась небольшим комодом, который стоял рядом. На кружевной салфетке стояла фарфоровая фигурка ангела. Маленькая девочка с крылышками за спиной обнимала коленки и задумчиво смотрела в небо. Кудрявые волосы обрамляли ее пухленькое личико, создавая впечатление легкости и невесомости. Я невольно засмотрелась на фигурку, которая понравилась мне с первого взгляда. В этой девочке было что-то от меня. Такая же мечтательница, которая, возможно, и смогла бы взлететь, но пока боится это сделать.
- Мне тоже она нравится, - за спиной раздался голос Флорана.
- Извини, я отвлеклась, - я обернулась и встретилась взглядом с художником.
Нельзя мне смотреть в его глаза! Снова тону в них и не могу отвести взгляд в сторону. А он, как специально, смотрит на меня и не стесняется! Наоборот, кажется, что это приносит ему удовольствие.
- Это моя студия, – Флоран впустил меня в комнату.
- Очень мило, – я оглянулась по сторонам.
Мы вошли в небольшую комнатку, которую Флоран назвал своей студией. Стены ее почти полностью были завешаны как репродукциями известных полотен, так и настоящими картинами. Возможно, какие-то из них принадлежат кисти самого Флорана? Где-то в самом углу стояла небольшая кровать, а в середину комнаты художник поставил свой мольберт. Бережно он расправил его ножки и почистил подставку под краски. Только на мольберте царил истинный порядок в этой комнате.
- Располагайся, - гостеприимно сказал художник, - а я пока подготовлюсь немного!
- Хорошо, - я кивнула, присаживаясь на краешек кровати.
Флоран открыл настежь окно, и в комнату ворвался свежий ветер. Дождик прилежно покрапывал по крышам, сочиняя свою летнюю симфонию. Я с интересом наблюдала, как Флоран увлеченно переставлял вещи в своей небольшой студии. Он двигал мольберт из стороны в сторону, видимо, пытаясь поймать наилучшее его расположение.
Наконец, видимо, нашел, что искал. На лице художника появилась довольная улыбка. Я невольно засмотрелась на него. С одной стороны, мне казалось, что у Флорана женские черты лица. Плавный изгиб губ, глаза кошачьей формы – все это больше подходило женщине. Но в то же время, его волевой подбородок и немного орлиный нос – выдавали решительного мужчину. Эта двойственность в нем пугала меня.
- Скажи, а это ты нарисовал? – спросила я, указав на небольшую картину, висевшую над кроватью.
На ней была изображена узенькая улочка, освещенная лучами закатного солнца. Тона были подобраны настолько мягкие, что создавалось впечатление настоящего парижского уюта в этой картине. На одном из домиков был балкон, полностью украшенный цветами, а через дорогу возле другого дома стояло несколько столов и стульев. Видимо, это было кафе. Дорога, петляя, уходила дальше, поэтому оставалось только догадываться, что находится там, за поворотом.
- Да, - с улыбкой ответил Флоран, вытаскивая из большого ящика краски, - я очень люблю свой город. Он самый лучший в мире!
- Да, Париж необыкновенный… - вырвался вздох. - Значит, ты больше любишь писать пейзажи?
- Если честно, то да. Портреты мне не так интересны, ими я зарабатываю себе на жизнь! Но твой портрет будет исключением, я уверен.
- Почему? – мне стало непонятно.
- Не знаю, я так чувствую! А ты можешь встать вот здесь?
- Здесь?
Я встала на указанное мне место, пытаясь понять, правильно ли я сделала или нет. Художник подошел ко мне и внимательно оглядел мое лицо.