- О нет, - пробормотала я. – Еще не поздно выбрать в женихи повара?
Леон расхохотался, по-детски непосредственно, откинув голову назад. Невольно я залюбовалась им в этот момент. Белый камзол дипломата отлично сочетался с золотом вьющихся волос и небесной голубизной глаз. Леон даже в детстве отличался какой-то кукольной красотой, отчего его частенько принимали за девочку. Я, само собой, этого не помню, хотя мы с ним вместе проводили немало часов ползая по траве за прытким кузнечиком, но моя мама уверяла, что так оно и было. Они с матушкой Леона были лучшими подругами. Когда-то… Трудно поверить, что мы оба потеряли матерей, но именно это нас и сблизило несколько лет назад.
Само собой, где-то в нашем кузнечиковом детстве был решен вопрос о нашей помолвке. Сын знатного лорда, «мальчик-куколка» - прекрасная пара для младшей дочери короля.
Само собой, моего мнения при этом никто не спрашивал. А я… Если честно, я с детства привыкла к мысли о том, что у меня есть жених. И в конце концов, были все основания благодарить небеса за то, что он молод, красив, богат и неглуп. Наверное, эти холодные рассуждения не пристали влюбленной невесте, но брат всегда говорит, что любовь чаще приходит после свадьбы, а все, что приходит до, - это соблазн, которому нельзя поддаваться. Хотя наши родители женились по большой любви, я это точно знаю по нежным взглядам, которые они бросали друг на друга, сколько я себя помню.
- Посмотри, какая красота! – Леон приобнял меня за плечи и подвел к краю обрыва, на котором мы остановились, пока меняли коней в ближайшей к городу деревушке.
Что ж, вынуждена признать, вид на Негебург и впрямь открывается отличный. В отличие от строгой с белокаменными домами столицы Гровении этот милый городок выглядел игривым, ненастоящим, как будто дети великанов играли в цветные кубики, строя из них башенки, да так и забыли убрать перед сном игрушки.
Увидев восторг на моем лице, Леон улыбнулся.
- Теперь не жалеешь, что я взял тебя в эту поездку? Не хотел разлучаться с тобой.
Последние слова он шепнул мне в ухо. Его губы скользнули по моей шее, вызывая неприятное щекочущее чувство. Мне нравилась эта поездка, не так часто младшей принцессе доводится выбираться из дворца. Интересно было рассматривать горные озера и крохотные водопады, мне не терпелось погулять по улицам сказочного Негебурга, но поведение Леона настораживало и заставляло мое сердце учащенно биться от волнения. Увы, это было совсем не романтическое чувство. Мне казалось, что с тех пор, как мы отъехали от столицы Леон как будто сбросил с себя оковы условностей. Местами его поведение было вызывающим и неподобающим жениху, не желающему порочить честь своей невесты. Хорошо, что мисс Асси, моя строгая и чопорная гувернантка, ни на минуту не спускала с нас глаз.
Вот и сейчас ее укоризненный кашель заставил Леона отшатнуться от меня.
- Пойду проверю, как там экипаж, - пробормотал он.
Мы с мисс Асси вместе любовались чудесным видом, когда черная тень на траве передо мной заставила меня вздрогнуть.
- Позолоти ручку, красавица, - прогундосила цыганка в потрепанных одеждах. Из-под яркого платка, как змеи, высовывались седые косы. Правую щеку цыганки пересекал безобразный шрам. Перехватив мой взгляд, цыганка усмехнулась.
- Нам некогда, - сердито бросила мисс Асси, загораживая меня от попрошайки, но та каким-то образом извернулась и встала между нами.
Я машинально сунула руку в карман дорожного пальто. Мой расшитый самоцветами кошелек остался где-то в экипаже среди подушек. Но отец всегда учил меня носить с собой несколько медяков. «Тебе это пустяк, а беднякам радость, - приговаривал он. – Помни, где радость, там и любовь. Правителя должны любить и бояться».
Быстро, пока не заметила мисс Асси, я вложила холодные медяки в руку цыганки. Та проворно сунула деньги куда-то в складки одежды. Потом повернулась было, чтобы уйти, но вдруг оглянулась на меня с непонятным интересом. Ее шрам словно ожил, когда она подмигнула мне.
- А твой жених, красавица, знает, что ты чужого рода?
Я растерялась. О чем она… Мисс Асси в этот момент все же исхитрилась оттеснить от меня бродяжку и теперь разъяренно махала веером, как будто цыганка была мухой.
- Вам сказано, мы торопимся.
Но цыганка не унималась, ее правый глаз задергался так, что шрам, словно горный ручеек, потек по неровному рельефу ее лица.