- Говори же! – поторопила я Миста.
- Тогда пей, - он снова вложил мне в руки чашку и заставил сделать пару глотков. - Но человек не осознает, что кудесник творит в его теле и мыслях в момент грезы. Он как оживший мертвец, понимаешь?
Я вспомнила стеклянные глаза короля на морде черной пантеры и поморщилась.
- Ну и обычаи у вас, Мист! А король… пытался проникнуть в твои грезы?
- Нет, - жестко ответил Мист. – В противном случае, Кэти, тебе грозило бы кое-что похуже, чем испытание с гримтурсенами. Ты не должна никому – никому! – говорить про наши грезы. От этого зависит твоя жизнь!
Услышав убежденность, с которой он говорит, я почувствовала, как кровь в моих жилах заледенела. Мист заметил, что я вздрогнула, и привлек меня к себе. Ох уж этот упоительный запах, исходящий от его волос, от его тела. Я даже не пыталась сопротивляться. Мне нравилась эта близость, нравилось находиться в его объятиях.
Губы Миста нашли мои губы, и сердце замерло… Поцелуй этот был долгим и нежным… И с-ума-сводящим, как и все поцелуи с загадочным северным принцем.
Правда, в этот раз Мист первый отпрянул от меня.
- Кэти, прости, что порчу момент, но я хотел поговорить о завтрашнем испытании…
- Что? – промурлыкала я, все еще убаюканная нежностью его поцелуя.
- Кудесники посоветуются с Зеркалом… Не бойся, в этот раз тебе точно ничего не грозит! Нужно будет просто проявить свою сущность, найти свое отражение в Зеркале. И тогда кудесники решат, кто моя суженая. Точнее… уже решили.
Мист виновато потупился, и я резко отодвинулась от него.
- Ну конечно, великанша Анис – твоя судьба! Почему же я забыла об этом? Наверное, потому, что мы с тобой целуемся все ночи напролет…
- Не говори так, Кэти, - Мист властно сжал мою руку. – Это к лучшему для… нас обоих. Я прикажу кудесникам дать нужное предсказание насчет тебя. Отец суеверен, он не пойдет против Видящей. Тебя обменяют за выкуп, и ты вернешься в Гровению.
- Как мило звучит! – сказала я своим самым язвительным тоном.
Мист нежно погладил мою руку.
- Кэти, поверь, в другой жизни я бы…
Он не договорил. Несколько минут мы сидели молча, как будто между нами возникла невидимая ширма. Но вдруг Мист вскочил на ноги и осторожно подхватил меня на руки.
- Напоследок я кое-что тебе покажу… Я не имею права этого делать, но считаю, что ты должна это увидеть!
- Только не горячий источник! И не пещеры… И не еще какое-нибудь подобное местечко, - начала перечислять я, но речь как будто покинула меня. Как и в прошлый раз, в одно мгновение мы перенеслись в пространстве и сейчас стояли в темном, мрачном коридоре, освещаемом лишь разноцветными всполохами из больших окон. Стены здесь не подсвечивались. В воздухе стоял запах затхлости и сырости, как будто здесь давно никто не обитал.
Не опуская меня на пол, Мист прошел по коридору и плечом толкнул одну из дверей. Она тихо открылась, и мы вошли внутрь. Двигаясь наощупь, но прекрасно ориентируясь в этой полутьме, Мист бережно опустил меня в большое кресло.
- Хорошо, что я еще в прошлый раз здесь оставил запас…
Он вытащил несколько свечей, поставил их по углам комнаты и зажег. Плотнее задернул портьеры.
- Не хочется, чтобы кто-то увидел здесь свет и заинтересовался этим, - пояснил Мист.
Комната была огромная и роскошно обставленная. Еще более роскошно, чем спальня Миста. Поистине королевских размеров кровать была выполнена, кажется, из черного дерева, а ее изголовье – из драгоценной кости. Позолоченные кресла обиты шелком. На столике лежали фолианты в переплетах с самоцветами. Но при всей роскоши комната казалась нежилой и какой-то… печальной.
- Посмотри на портрет, Кэти, - подсказал Мист.
Я вытянулась вперед, чтобы разглядеть изображение женщины в позолоченной раме над кроватью.
Серые, невинно распахнутые глаза в обрамлении пушистых ресниц, темные, но все же не такие, как у меня, хотя такие же вьющиеся волосы, нежный овал лица… Конечно, я безошибочно узнала ее, хотя на портрете она казалась такой строгой и такой непривычно холодной…
Мама, мамочка!
***Глава 22***
Так, значит, это была ее комната? Теперь я жадно всматривалась в каждую деталь, стараясь представить, как выглядела повседневная жизнь хозяйки этих покоев.