Здесь было на удивление уютно и тепло. У меня даже закралось подозрение, что это не охотничий домик, а может быть, брошенное жилище цвергов или чье-то еще. Миниатюрная кухонька была неплохо оборудована, полы устилали белоснежные шкуры. В гостиной стоял убранный подушками диван.
Очень широкий диван, на который Леон тут же повалился.
- Присаживайся, Кэти, - он призывно похлопал рукой по подушкам. Мне ничего не оставалось, кроме как подойти и чинно сесть рядом.
- Может, вина? – предложил он.
- Ты думаешь, тут есть вино? – я с сомнением оглянулась в сторону кухоньки.
- Есть, потому что я взял его с собой, как и немного фруктов и пирожных.
Вот с этого момента интуиция просто начала мне вопить о том, что мы делаем что-то нехорошее. Вино, фрукты и это странное место.
- Леон, почему мы не поехали к озеру? – прямо спросила я.
Он наконец посмотрел мне в глаза, и взгляд этот был бархатным и томным.
- Потому что я хочу побыть со своей невестой… Только вдвоем. Тебе здесь плохо?
- Нет, но…
Я не успела договорить, потому что Леон привлек меня к себе так, что я оказалась в его крепких объятиях. Словно птичка в силках. От него пахло чем-то пряным и сладким. Не травой и кузнечиками, как в детстве. И я четко осознала, что осталась наедине с чужим, незнакомым мужчиной.
- Леон, сейчас не лучшее время, давай подождем…
- Я давно хотел узнать, какая ты, Кэти, - прошептали его губы слишком близко, и я вдруг ощутила его язык, скользнувший по кромке моей верхней губы. – Ммм, ты сладкая, малышка…
- Пусти меня! – я толкнула его в грудь, но Леон только рассмеялся.
- Не бойся, кошечка, я не сделаю тебе ничего плохого. Просто хочу поближе узнать свою невесту…
Его губы скользнули ниже, по моей шее. Ловкие пальцы расстегнули несколько пуговичек моего костюма, и я ахнула от возмущения. Но он тут же накрыл мой рот поцелуем.
Стоит ли говорить, что это был первый в моей жизни поцелуй, и, если честно, я представляла его иначе. Я не любительница глупеньких романов, но в огромной библиотеке моего отца парочка таких книг все же подвернулась под руку. С подачи авторов я представляла себе поцелуи как нечто сокровенное, что происходит между двумя влюбленными с их обоюдного согласия, что вызывает томление, и негу, и дрожь в ногах, и нечто, описанное «полетом бабочек». Но ничего этого я не почувствовала! Ни-че-го! Мне было неприятно, холодно и мокро.
Полет головастиков, бррр!
- Да отпусти же меня, Леон, я не хочу так… - крикнула я и уперлась ему в грудь обеими руками. Но, конечно, он был сильнее меня. Ему ничего не стоило перебросить меня в руках, словно плюшевого мишку, на другую сторону и снова склониться надо мной, приняв еще более удобную для его поползновений позу.
- Я научу тебя, как надо, глупышка…
И снова его губы скользнули по мочке моего уха, по шее… Все это было так противно, что я извернулась и укусила его за щеку так, что он вскрикнул от боли.
- Ну, Кэти…
Видно, ему и правда было больно, потому что теперь он не стал церемониться. Его губы впились в меня жестоким поцелуем, терзая и мучая. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной…
И тогда я впервые услышала его. Голос. Зов… Называйте, как хотите, но кто-то как будто позвал меня издали:
- Иди, иди сюда, Кэти…
Этот неведомый голос не сулил опасности. Моя интуиция приказывала бежать из этого дома, бежать от Леона и ничего не имела против голоса. Поэтому я собрала всю свою волю и произнесла, подражая дамам из дворца, стараясь говорить капризно и томно:
- Прости, милый… Ты же обещал вино!
Он отстранился от меня, перестав терзать мои губы. Лицо его было злым, на лбу выступили бисеринки пота, как будто его охватил внутренний жар, ведь в домике было холодно. От хмуро смотрел на меня, держась за укушенную щеку, и я постаралась ответить ему самым наивным взглядом.
Наконец он встал и отошел к кухоньке. Настал черед действовать.
Очень тихо я прокралась в прихожую. Леон гремел бокалами, повернувшись ко мне спиной. Слава Гровении, дверь даже не скрипнула. Надевать сапожки было некогда, и я прямо в своих белых шерстяных чулках бросилась за порог и помчалась по влажной земле к Сахаринке. Страх гнал меня. Впервые я почувствовала себя игрушкой в чужих руках, и чувство это было крайне неприятным…