— Только от вооруженных бандитов! — с противоположной стороны улицы к ним направлялся какой-то человек.
— О Господи… — она попыталась тайком нащупать во внутреннем кармане свою палочку, но человек заметил и крикнул:
— А ну бросай оружие! Живо! — Лили отчаянно всматривалась в него, но формы не видела — значит, не полицейский… или он в штатском?..
Словно зачарованный, Северус повернулся и выпустил монтировку; та упала на мостовую с металлическим звоном.
— Разумеется, — произнес он неожиданно и абсолютно спокойно.
Не-полицейский поглядел на него — и наконец сказал:
— Так, все понятно. Убирайтесь отсюда немедленно.
Лили, как и все вокруг, оцепенела от недоумения, и тогда он повернулся и повторил толпе:
— Вы все — уходите отсюда, здесь не на что смотреть, просто произошло небольшое недоразумение…
Северус все пытался увести ее с этого места; ноги сами понесли ее вслед за ним — они очнулись от ступора раньше самой Лили. Она трусила по улице мимо зевак, которые расходились, перешептываясь недовольно и слегка недоуменно, и не отваживалась заговорить — не отваживалась ни посмотреть на Северуса, ни отшатнуться, хотя от страха у нее бежали мурашки по коже. Он всего лишь придерживал ее за локоть — защищенный дубленкой локоть, — но ей казалось, что самая кожа ее хочет вывернуться из его пальцев. В ушах все стоял хруст, с которым треснул череп того человека, все звучал голос Северуса — низкий, притягательный и недобрый, и она никак не могла перестать гадать, капли ли только дождя блестели тогда на монтировке…
Дойдя до конца улицы, они бездумно свернули; Лили оглянулась, но Северус произнес холодно и отрывисто:
— За нами никто не следует.
— Ты применил к нему Конфундус, — сказала она.
— Разумеется.
— И ударил того человека монтировкой по голове.
— Какая наблюдательность.
Какая-то часть Лили хотела съежиться и стать незаметной; другая — залепить ему пощечину, а третья пребывала в растерянности. Северус никогда с ней так не разговаривал, никогда не использовал этот жесткий командный тон, никогда не был таким, как тогда в забегаловке — словно из последних сил цеплялся за рассудок в шаге от безумия…
Должно быть, он уже стал Пожирателем Смерти, и это его изменило.
Лили захотелось плакать — так сильно, что она сама этому удивилась. Она полагала, что успеет ему помешать — что на этот раз сможет что-то изменить, и тогда в будущем все не покатится под откос… Будто если загладить вред, нанесенный в тот день, когда он назвал ее грязнокровкой, а она отказалась его простить, то каким-то чудом удастся предотвратить и возвышение Волдеморта, и размолвку между Мародерами, и смерть Джеймса, и тогда Гарри…
Но я опоздала, я все равно опоздала, они отняли у меня Северуса — снова, он теперь с ними…
Ей захотелось сбежать. Она не могла тут больше оставаться — рядом с этим незнакомцем, который уже примкнул к Темному Лорду, перешел на его сторону, и теперь тот человек, которого она знала — ее лучший друг — совсем исчез и никогда больше не вернется… Почему-то нынешнее поражение оказалось даже горше того, прошлого.
Изо всех сил отпихнув Северуса — тот потерял равновесие и свалился в урну для мусора, — она рванулась от него прочь и лишь тогда осознала, что ее уже давно никто не держит.
Лили мчалась по улице — не слыша, как зовет ее Северус, не чувствуя секущего лицо дождя, не замечая, как поскользнулась на мокром тротуаре и чуть не упала… Обогнула едущую по дороге машину, перепрыгнула через скамейку и выбежала на детскую площадку — все дальше, дальше, хлюпая по грязи, по волглой траве, мимо заржавленных металлических качелей — пустое сиденье покачивалось, оглашая скрипом беззвездную декабрьскую ночь.
Постарайся она как следует — наверное, смогла бы забыть, кто она такая и что с ней происходит; смогла бы забыть, как у нее на глазах умер муж, и как умоляла это чудовище пощадить ее дитя… Понимала, что это бесполезно, и все равно не могла остановиться, всем сердцем зная, что готова на все, все что угодно в обмен на жизнь Гарри — все сделает, даже умереть согласится и не усомнится ни на мгновение — и тогда она… и тогда она действительно…
И сколь странное посмертие ее ожидало. Она проснулась в пригородном доме своих родителей, в своей маленькой и уютной комнате, и обнаружила, что ей снова шестнадцать, что она вернулась назад в то время, когда еще не успела выйти замуж за Джеймса Поттера, родить сына, бросить вызов Темному Лорду и погибнуть…