И сколько протянет Аманда? Если повезёт год-другой. Но ей, похоже, не везёт, иначе она не связалась бы с ним.
Ладно, надо было признать очевидное: Аманда была ему нужна. Нужна как соратница, как человек с Земной Станции среди всяких щупальцевитых, рогатых, чешуйчатых обитателей космоса. И нужна была для спокойствия, для молчания собственной совести.
Но вот на каких условиях?
–Ты здесь? я думал, ты уже приготовила яд или схватила бластер, – нервно пошутил Грей, появляясь перед Амандой снова.
–Только если отравиться или застрелиться, – в тон ему ответила она.
–Я думаю, мы сможем договориться. На этот раз сможем.
–Ты возьмёшь меня на свой корабль? – обрадовалась Аманда. Она не смела мечтать и об этом. На его месте она бы себя после попытки отравления не взяла бы.
–Я предлагаю тебе другой вариант.
Аманда помрачнела. Грей был не из тех, кто упускает своё. Конечно, ему тоже нужна какая-то прибыль от этого дела.
–Сколько? – обречённо спросила Аманда.
–Ты за кого меня принимаешь? – теперь помрачнел и Грей, – думаешь, я стану наживаться на твоём неумении строить дела?
–Я бы стала.
–Сомневаюсь, для этого надо быть циником и сволочью, а если бы это было так, ты бы не сидела в долгах.
Аманда не ответила. Она долго полагала себя умной, ловкой, жестокой. Но, как оказалось, такой она была только рядом с Греем. Сама по себе она оказалась мягкой и неуклюжей. Это на Земной Станции она, как старпом, уходя с кораблями, имела власть – там все были люди, и люди дисциплину знавшие. А в мире преступников…
–Так вот, возвращайся, – Грей кашлянул, скрывая своё смущение. – В смысле, к своей работе. Отдай Боргару всех лордуанцев и возвращайся ко мне старпомом.
Даже фраза «пошла отсюда!» не произвела бы на Аманду более губительного эффекта. Она вскочила – почти прежняя, только уставшая, измотанная, но прежняя в смелости.
–Жалеешь? Жалеешь. Да? Да мне твоя жалость не нужна! Засунь её себе в…
Нет ничего хуже жалости. Нет ничего хуже той жалости, которая заставляет других тебе помогать, возиться с тобой, заглядывать тебе в глаза. Жалость так легко унижает.
У Аманды в глазах слёзы отчаяния и гнева. Она с удовольствием приняла бы предложение Грея, но оно из жалости! Из жалости ведь? Он просто не хочет видеть как она себя губит, он хочет помочь ей не ради неё, а ради себя, чтобы самому почувствовать себя лучше.
–В долговую яму? – поинтересовался Грей. Он тоже поднялся, но не сорвался на крик, хотя ему очень хотелось встряхнуть Аманду за плечи и крикнуть ей, что пора очнуться, что её жизнь идёт ко дну. Но он понял её, понял, чего она испугалась. – Аманда, я не жалею тебя.
–А что это? – Аманда стояла теперь у самой стены, гневно сверкали её глаза, маленький загнанный зверёк, всего лишь зверёк!
Что это? хороший вопрос, Грей и сам хотел бы знать. Он мог бы найти себе постоянного помощника, мог бы заткнуть свою совесть – работорговля и контрабанда развивают ещё и не такое умение! Но он не сделал этого. До сих пор не сделал.
А это значит, что ему нужно было признать поражение.
–Аманда, я скучаю. Вернись!
«Вернись!» какое простое слово, и мир Аманды дрогнул. Всё, что было разрушено в нём – надежды, мечты, вера во что-то хорошее – всё это закачалось и Аманда, кажется, закачалась сама. Во всяком случае, ей пришлось схватиться за стену.
–Вернись, – повторил Грей уже спокойно, – ну в самом деле? У нас неплохо получалось работать вместе. А насчёт того случая… мы можем его не помнить. Можем работать. Ты начнёшь всё сначала.
Теперь действительно начнёт. Теперь, когда мир был ей открыт не из-за спины Грея, а полноценно, без попытки скрыть внутреннюю мерзость, начнёт.
–Ты действительно этого хочешь? – спросила Аманда. Она прятала от него лицо, боялась взглянуть.
–Нет, я хотел рассказать тебе эту шутку и прогнать с корабля! Ну что за идиотство? Это не жалость, это просто вариант. Вариант для тебя и меня. Вернись, Аманда!