- Мне так будет удобнее, - снова резко ответил Дмитрий. - Что ты хочешь от меня? Я устаю на работе, дома хочу спокойствия, хочу отдохнуть, просто побыть одному. Ужины можешь не готовить. Но утром я хотел бы получать завтрак.
***
Чем дальше продолжалась семейная жизнь, тем больше психовал Дмитрий. Его начало все раздражать. И то, что приходится играть в любовь, что Люба встречает его каждый раз в прихожей, словно верная собачка с тапочками в зубах и тут же бежит на кухню, чтобы его накормить, как она смотрит на него глазами влюбленной дурочки, никогда не перечит ему, принимает все его «загоны». Это бесило его.
С этой «счастливой семейной» жизнью его мирило только одно — секс с женой. Он продолжал удивляться реакции своего организма на Любу. Когда она оказывалась рядом с ним, его «младший брат» тут же делал стойку, от такого нежного волнующего запаха жены пробуждалось его мужское желание. Он не мог отказаться от обладания ее телом. Со временем она научилась не стесняться в постели и он получил от нее такую отдачу, что просто терял голову и растворялся в той эйфории, которая происходила между ними каждый раз. После их ночей он иногда даже не вспоминал о Софи.
Потом неожиданно нагрянули родители. Когда они с мамой остались в кухне одни, она долго выясняла у сына, зачем он это сделал, и также, как Вовка, не поверила во внезапно вспыхнувшую любовь. Он так и не сказал маме об истинной причине своей женитьбы и она с отцом убыла в свою деревню.
То, что мать стала при Любе расспрашивать про Софи, послужило спусковым механизмом для его отвратительного настроения и желания поговорить с бывшей девушкой.
Через какое-то время Софи сама позвонила и устроила настоящую истерику по телефону, а затем неожиданно приехала на пару дней домой, назначила ему встречу в ресторане. Дмитрию пришлось рассказать ей о карточном долге, женитьбе и долго убеждал девушку, что он только отрабатывает карточный долг, никакой любви у него с Любой нет, осталось потерпеть немногим больше года. Ему самому в тягость этот брак.
- Софи, ты не понимаешь, что лишний миллион я не найду, чтобы вот так просто взять и отдать Пашке. Деньги мне самому нужны. Нам с тобой будут нужны, когда ты вернешься из своей Италии, а я разведусь с Любой.
Его спасло от ее гнева только то, что Софи знала о таких вот карточных долгах, часто сама смеялась над Пашкой, когда вызывала его в качестве такси. Она сменила гнев на милость и разрешила уговорить себя пригласить в номер гостиницы, где они провели с Дмитрием жаркую ночь.
- Дима, так и быть, я прощаю тебя, но чтобы ее духу не было, когда я вернусь, - в ультимативной форме заявила она, когда утром Дмитрий уезжал от нее на работу.
- Обещаю, любимая. Потерпи, совсем немного. Я и сам не рад, но другого выхода нет. Ты еще долго будешь здесь?
- У нас каникулы на две недели, так что еще побуду. Ты вечером приедешь ко мне?
Дмитрий оплатил ей пребывание в гостинице, что вышло ему в довольно приличную сумму, так как Софи потребовала лучший номер. Он был доволен только тем, что хоть одну проблему удалось решить, Софи поняла его, готова подождать. Возвращаться домой к Любе после секса с Софи ему было как-то тяжело.
Дмитрий снова задумался о своих отношениях с Софи и Любой, сравнивая их, как любовниц. Он не сказал бы, что с Любой в постели ему было плохо, кое-чему он научил ее и она всегда отдавалась ему полностью, стараясь доставить ему удовольствие. Иногда ему казалось, что ему с ней даже лучше, чем с Софи, иногда простое прикосновение к жене мгновенно рождало его мужское желание, что не всегда происходило с Софи. Но к своей бывшей девушке он привык, знал ее неуемный характер в сексе, который зачастую просто утомлял его. И сейчас после проведенной с ней ночи он не представлял, как будет спать с Любой. Софи высушила его, но что-то в душе осталось неудовлетворенное. Не было того кайфа, который был у него с женой. Вернувшись домой, он ушел ночевать в гостиную, чтобы разобраться в своих чувствах.
Он все время ожидал, когда Люба начнет устраивать ему истерики, потребует отчетов, где он бывает, когда придет домой, но она молчала. Она продолжала встречать его по вечерам счастливой улыбкой и готовым ужином. Дмитрий уже делал ей намеки, что ему не нравится это, но Люба словно не понимала его.
Они прожили всего десять месяцев, а ему казалось, что он варится в этом адском котле уже больше десяти лет. Он бы вообще не приходил домой, но не мог допустить, чтобы Люба предъявила ему претензии и, не дай бог, подала бы на развод. Такой вариант Пашка тоже предусмотрел, как «досрочное прекращение контракта» и выплатой того же штрафа. У Дмитрия были деньги, но вот так просто отдать миллион не был готов, он слишком любил деньги, чтобы отказываться от них.