***
Пятого января Дмитрий встретился с Пашкой на третьем этаже торгового центра в торговой точке быстрого питания «Наша каша», где друг встретил его с ехидной улыбочкой и чашкой кофе.
- Готов встретить свою судьбу на два последующих года? - ехидненько почти пропел Пашка. - Я тебе жестоко отмщу за год нечеловеческих мучений, когда пришлось своего джипика использовать в качестве такси. За все отомщу.
- Пашка, ну ты же друг, - пытался обратиться к его разуму Дмитрий.
- Ты же тоже, - парировал Пашка. - Но ты все равно загнал меня в эту кабалу. Так что будем квиты. Ну что, готов?
- Нет, - резко ответил Дмитрий. - Может отменишь свое желание, придумаешь что-нибудь другое?
- А вот хрен тебе, - с какой-то зловещей улыбкой проговорил Пашка. - Аннушка уже разлила масло! И запомни, чтобы все было натурально — встретились, познакомились, влюбились, женились. Два года! Я буду следить за тобой, младший брат.
- Пашка, я когда-нибудь грохну тебя, это точно, - зловеще прошипел сквозь зубы Дмитрий.
- Ну это будет потом, а сейчас, - он сделал трагическую паузу, потом заговорил загробным голосом. - Раз, два, три, четыре, пять, я иду жену искать.
После этого Паша положил на стол пластиковую ложечку, которой до этого размешивал сахар в кофе и крутанул ее по принципу юлы, успев сказать, что черенок — это указующий перст. Он закрутил ложечку с такой силой, что она чуть не соскочила со стола, но задержалась почти на самом краю. Когда остановилась, ее черенок показывал на девушку, которая сидела через два столика от них. Обычная девушка лет 18-22, темно-каштановые волосы, убранные в аккуратный хвост, серые глаза, в темно-сером костюме, белой блузке с бейджиком на кармане. Была похожа на продавщицу из какого-то магазина в торговом центре, так как верхней одежды рядом с ней не наблюдалось, на ногах туфли.
- Все, Дмитрий, я пошел, а ты готовь проникновенную речь, почему ты влюбился в нее с первого взгляда.
Чирков хотел схватить друга за руку, но тот довольно шустро поднялся со своего места и направился к девушке.
Глава 2.
Глава 2.
Люба Пестрякова жила в небольшом районном городе со своими мамой, отцом, младшими братом и сестрой в частном секторе, небольшом доме, но с большим участком. В свое время отец матери переехал из деревни в этот городишко, купил дом, отказавшись от квартиры «со всеми удобствами», выкупил еще два участка по соседству, где по своей крепкой деревенской привычке завел хозяйство. Его жена долго ворчала на мужа, но перечить ему не смела. Потом у них родилась дочь Зоя, которую отец безжалостно привлекал к сельхоз.труду, не давая ни минуты свободного времени.
- Пойми, дочь, все делается для тебя, чтобы ты не знала нужду, как мы с твоей мамкой. Потом выйдешь замуж, а у тебя уже все есть — и дом, и хозяйство.
Но вот ее мама так и не дожила до счастливого замужества своей доченьки, сгорела за одну зиму. Отец долго не хотел верить, что его жене требуется медицинская помощь.
- Ну и что, покашляет немного и пройдет, - говорил он, когда жена заходилась в страшном приступе кашля. - Бабы раньше, вон, дома лечились и здоровыми ходили. И ты завари себе какие травки.
Когда жена умерла, он долго обвинял ее в том, что она оставила его с дочкой, с которой он не знал, что делать. Кое-как вырастил ее, дочь закончила школу. Однажды он привел в дом мужчину, старше дочери на четыре года.
- Дочь, познакомься, твой будущий муж Николай.
Через два года отца не стало, а старшей дочери Любе был уже год. Зоя не отличалась материнской любовью, заложенная в нее отцом программа не давала сбоя.
Когда Любе исполнилось три года, мама родила ей брата Виктора, а еще через год сестру Надю.
- Ты уже большая девочка, будешь присматривать за братом и сестрой. Нечего тебе по улицам без дела бегать. Ты помогать мне должна, - говорила ей мама, оставляя на пятилетнюю девчонку младших. С малых лет она заставляла еще с трудом держащуюся но своих маленьких ножках Любу заниматься хозяйством.