Я, наконец, оторвалась от насквозь вымокшей рубашки и посмотрела на Ириэ, потом на Сатоши-куна.
— А теперь я вынужден попросить вас покинуть комнату на некоторое время. Мне нужно работать дальше.
И, не дожидаясь ответа, он подошёл к Рике-тян и осторожно отстранил её от Сатоши. Мы все вышли, оставив Сатоши-куна Ириэ-сэнсэю.
***
Реабилитация Сатоши-куна длилась очень долго, но факт того, что ему ничего не угрожает, уже внушал железобетонную уверенность в успехе. Первые три месяца он не мог нормально говорить, но потом я более-менее приспособилась. Сатоши упорно занялся этим процессом, отдавая себя всего, чтобы поскорее вернуться домой. Ириэ даже опасался, как бы он не надорвался. Если он не учился ходить, то или пытался разговаривать, или писать, или занимался дыхательными упражнениями, или лепил из пластилина. Только ночью он позволял себе полноценно отдохнуть.
Через восемь месяцев ему разрешили покидать палату. Ещё через четыре — гулять недалеко от клиники. Тогда-то его и встретила Сатоко. Как же она радовалась, что Сатоши-кун вернулся. Правда, обиделась, что первой узнала я, но суть та же. Сатоши-кун попросил меня впредь не скрывать ничего от Сатоко. Что ж, я не была против. Всю нашу прогулку с момента присоединения Сатоко к нам она беспрерывно и с энтузиазмом рассказывала Сатоши всё. Всё, что произошло с момента его пропажи. И обо мне, и о Рике-тян, и о Рене-тян, и про Кей-тяна, и про клубные битвы, и про Ватанагаси 58-го года Сёва. Конечно, Сатоши это всё уже знал, но слушал сестрёнку с интересом. Рассказывала же она свои впечатления.
Взяв с Сатоши обещание поправиться как можно скорее, Сатоко ушла домой, а мы с Сатоши направились обратно в больницу, где он почти сразу завалился спать. Долгая беседа на улице его вымотала.
***
Спустя полтора года после пробуждения Сатоши, наконец, стали отпускать домой. Сатоко, узнав об этом, собрала вещи и перебралась в дом Ходзё, чем выбила Рику-тян из привычной колеи. За это время та привыкла жить вместе с Ханю-тян и Сатоко, и переезд Сатоко нарушил привычный ход её дня. Ещё с месяц Ханю-тян рассказывала, как Рика-тян звала Сатоко на ужин или будила её утром окликами с кухни, или готовила на троих, хотя Сатоко в доме не было, что крайне смущало младшую Фурудэ.
Как бы то ни было, постепенно Сатоши-кун возвращался к привычной ранее жизни. И в этом ему помогали все. Особенно старались я и Сатоко, но и Рика-тян с Реной-тян тоже каждый день навещали Сатоши.
***
В один весенний день Сатоши начал вести себя странно. Так продолжалось некоторое время.
***
— Шион… постой, — сказал он, остановившись у лестницы храма Фурудэ. — Поможешь мне подняться? — и показал на вершину холма, где находился храм.
— Хочешь навестить Рику-тян и Ханю-тян? — он кивнул. — Тогда пошли.
Он начал подниматься, а я, следуя за ним, готовилась подставить ему плечо, потому что такие длинные лестницы Сатоши-кун ещё не мог сам преодолеть достаточно быстро. Где-то за треть до конца пути он остановился перевести дух, и мы постояли пару минут, после чего он вместе со мной продолжил подъём. Старался меня не нагружать своим весом, но и не отказывался от помощи. Тем временем подступавшая ночь постепенно сменяла день. Закат становился всё более алым, и к тому моменту, как мы вышли из дома Рики-тян и Ханю-тян, всё было уже окрашено в оранжевые цвета. Но вместо того, чтобы идти домой, Сатоши пошёл в сторону смотровой площадки двора храма и остановился у ограждения.
— Шион, правда же красиво? — спросил он с мягкой улыбкой, не оборачиваясь. Я подошла к нему и встала рядом с ним.
— Да, правда красиво.
Неожиданно Сатоши-кун взял мои ладони в свои и развернул к себе, посмотрев мне в глаза.
— Сатоши-кун? — удивлённо прошептала я.
— Шион, ты тогда говорила, что сдержала слово. Я помню. Ты обещала присмотреть за Сатоко, и ты сделала это. И… ты ждала меня, — он почему-то покраснел, опустив взгляд. И от этого я сама покраснела, чувствуя, что он хочет сказать что-то важное. — Наверное, стоило ещё тогда спросить, почему ждала, но сейчас я уже не нуждаюсь в ответе. Шион, — он снова посмотрел мне в глаза. — Скажи я, что… — его пальцы сильнее обвились вокруг моих запястий, — что ты мне нравишься, ты бы… согласилась быть моей девушкой?
Наступила тишина. Весь мир вокруг в один миг перестал существовать. Остались лишь я, Сатоши-кун и солнце, будто немой свидетель происходящей сцены. Я долго смотрела на него, пытаясь понять, о чём он, а потом до меня дошло.
— Сатоши-кун… — на выдохе произнесла я, тут же поняв, что не дышала всё это время, как и он. — Это… так неожиданно… я… я согласна! — кивнула я.