Кто Родину продал врагу,
Познать обязан укоризну.
Я как отец простить могу,
Но не простит тебя Отчизна.
Ге Николай Николаевич
Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе
1871
Холст, масло
135,7 х 173
Государственная Третьяковская галерея.
Боярыня Морозова
Лошадки длинноногие бегут.
Скрипучий снег поёт мне гимн изгнанья.
Судьба согнуть пытается в дугу.
А может быть пойти на покаянье?
Не всё ли мне равно, каким перстом,
Креститься? Богородица, дай силу.
И научи меня, каким крестом,
Увековечить скорбную могилу.
Но как предать религию отцов?
Забыть «вчера» и «завтра» для «сегодня».
И вот под звон печальных бубенцов,
Несутся сани, словно в преисподнюю.
Они несутся сквозь толпу людей.
И злобу, и печаль я вижу в лицах.
Злорадствует, открыто лиходей,
Украдкой что-то доброе искрится.
Не этому учил нас Бог Иисус.
Он завещал любить, не заблуждаться.
Должна я подавить в себе искус,
На сладкие посулы не поддаться.
Не побоюсь молвы и пересуд,
И для потомков стать смогу примером.
Поймёт, надеюсь, православный люд,
Какое счастье пострадать за веру.
Суриков Василий Иванович
Боярыня Морозова
1887
Холст, масло
304 х 587,5
Государственная Третьяковская галерея.