В результате этих событий летом 1922 года в Китае создались три политических центра:
проамериканский — в Пекине, распространявший свое влияние на Ханькоу и Кантон, с генералом У Пей-фу во главе;
прояпонский — в Мукдене, объединивший всех крайних реакционеров под неограниченной властью «великого хунхуза» — Чжан Цзо-лина;
демократический антибританский — в Шанхае, неофициально руководимый Суя Ят-сеном, согласившимся на противоестественный союз с Чжан Цзо-лином для борьбы с пекинской диктатурой У Пей-фу. Здесь, в огромном торговом и промышленном центре, на фоне быстрого роста активности рабочего класса, сложилась весьма запутанная и неустойчивая обстановка, за кулисами которой стояли могущественные империалистические державы.
Всё это Клюсс знал и учитывал, когда ему доложили, что ночью стоявшие на Кианг-Нанском рейде русские пароходы приняли уголь и стали разводить пары. На «Астрахани» побывал Григорьев, и ему сказали, что по распоряжению меркуловского агента капитаны намерены своим ходом перейти в воды Международного сеттльмента, чтобы стать под погрузку для рейса во Владивосток. Клюсс съездил к Элледеру, агенту Добровольного флота, и, вернувшись, сказал:
— Нам придется немедленно вмешаться, иначе мы эти пароходы потеряем. Стоит им только перейти в воды Международного сеттльмента, и препятствовать их уходу во Владивосток мы не сможем. Разве только в море… Конечно, любое вмешательство — нарушение международного права. Китайцы это перенесут, а консульский корпус, где верховодит британский лев, немедленно примет против нас решительные меры: нас интернируют или потопят.
— Почему же нарушение международного права? — спросил комиссар. — «Эривань» и «Астрахань» русские пароходы.
— А потому, Бронислав Казимирович, что коммерческое судно любой нации, пришедшее в иностранный порт, находится в ведении властей этого порта. И если мы хотим его задержать, должны просить об этом иностранные власти пли делать это в открытом море. Таково международное право.
— Так пока пароходы здесь, проще всего обратиться к китайским властям, — возразил старший офицер.
— Поздно, Николай Петрович. Пока будем обращаться, пароходы перейдут в воды Международного сеттльмента. Да и выйдет ли что-нибудь из этого, кто знает? Поэтому, товарищи, мы вынуждены прибегнуть к самоуправству с точки зрения международного права. Риск, конечно, но без риска военный корабль не всегда может нести службу за границей.
Комиссар одобрительно кивнул головой.
…Перед посадкой десанта в шлюпки на палубе была выстроена вся команда.
— Товарищи, — сказал командир, — через два-три месяца белогвардейцы будут сброшены в море. Чтобы при этом не утонуть, им нужны пароходы. Сейчас у китайских берегов бродит белая канонерка. Она заходила в Чифу и пыталась захватить и увести во Владивосток стоящий там «Ставрополь», но сама чуть не была задержана китайскими властями. Сюда она не сунется, но местные белобандиты намерены захватить к вывести в море «Эривань» и «Астрахань». Видите, они уже разводят пары? Мы им должны помешать. Сейчас мы высадимся на эти суда, снимем с их машин кулисные тяги в привезем их к себе. Помните — наш долг задержать пароходы во что бы то ни стало! Я еду с вами. Назначенные в десант, по шлюпкам!
На высокий борт «Эривани» первым поднялся командир. За ним штурман, механик и восемь матросов. Навстречу вышел Рогов — второй механик парохода. На «Адмирале Завойко» знали, что он решительно против ухода во Владивосток.
— Пришли, Вавила Гаврилович, снять у вас кулисные тяги, чтобы вы не ушли во Владивосток, — сказал Клюсс, пожимая ему руку.
— Правильно, Александр Иванович, — улыбнулся Рогов, — сейчас провожу ваших в машину, на вахте Прозоровский. Мы поможем, пока никто не мешает.
На палубе парохода вместе с Клюссом остались штурман и два матроса, остальные с Роговым пошли вниз. Подходили эриванцы, с интересом посматривая на Клюсса и его свиту, некоторые бросали враждебные взгляды. «Как будто их стало больше, — подумал Беловеский, — и новые лица есть. Наверно, белоэмигрантов сюда подбросили». Наконец появился солидный моряк в белом кителе и форменной фуражке. Оглядев Клюсса, он не представился и молча стал в стороне.