— Ты прав, не имеет… Что ж, тогда… Тихо! Ни движения, ни звука и никакой магии!
И Старовойт, и Арго замерли, не решаясь даже шевельнуться — в голосе могущественного чародея прозвучало напряжение. А проверять, особенно на себе, что именно могло заставить напрячься мага такой силы не хотелось ни одному из них. В конце концов, инстинкт самосохранения отлично развит у всех разумных, независимо от расы и даже вида.
Незримые, но ощутимые практически физически потоки энергий хлынули во все стороны, охватывая их со всех сторон. Замерцали, осыпаясь со всех сторон настоящими водопадами Фиолетовые, Желтые и Золотые искры, погребая под своим потоком Олега — последнее, что увидел Старший Магистр, прежде чем они окончательно закрыли обзор, был вампир, испуганно замерший прямо в момент пожатия плечами…
Лесная поляна, на которой он только что находился, исчезла. Он оказался в целом море небольших, излучающих ярчайший бело-золотой свет идеальных сфер разных размеров. От крох размером с крупное яблоко до внушительных, излучающих особенно яркое свечение громадин с человеческую голову. Где-то там, вдалеке, грохотали неистовые разряды грома и били разряды разноцветных Молний — Синие, Фиолетовые, Желтые, Золотые, Золотые, Красные и особенно бросающиеся в глаза за счет контраста Черные…
Разряды были столь яркими, что отчетливо прорезали заполонивший всё вокруг свет. От каждой из них исходила странная, заставляющая испытывать благоговейный страх сила — особенно в той, что била реже прочих, Черной Молнии. Казалось, они была царицей этого странного места, царицей, которую окружали шесть принцесс — тоже благородные и прекрасные, но всё же уступающие истинной хозяйке этого места… И вместе с тем странно гармонирующие. Толком разобраться в том, что он видит и чувствует, Старовойт не сумел…
А затем Олег почувствовал, как он словно бы растворяется в могучем, безбрежном океане чужой силы. Чародей словно бы распался на миллионы, а то и миллиарды крохотных кусочков, даже мельче, чем клеток, из которых состоит физическое тело — и с ужасом ощутил, что здесь и сейчас он как личность просто исчезает раз и навсегда. Словно проваливается в глубокий, тяжелый сон без сновидений, который грозит никогда не прерваться…
Он не знал, сколько прошло времени. Ощущения сбоили, даже магическое восприятие и врожденная, собственная магия, которая даже если не была способна исцелить, то по крайней мере всегда могла примерно оценить произошедшее с её обладателем — но сейчас и она потрясенно молчала.
Его разрывало между двумя противоположными чувствами, будто разом прошло и одно мгновение, и долгие часы. Эти два противоположных, вообще-то в данном случае даже взаимоисключающих чувства сейчас каким-то странным образом уживались в нем.
Олег рухнул на колени и, не удержавшись, изверг на траву всё, что успел съесть на привале. Стало чуть легче… Но всё равно понадобилось ещё несколько раз повторить процедуру, чтобы хотя бы минимально прийти в себя.
Выпрямив спину и встав с колен, он, кривясь от омерзения к себе и стыда перед Великим Магом за это неприглядное зрелище, он сотворил в ладонях пригоршню холодной воды и умыл лицо. Повторил процедуру несколько раз, достал чистую тряпицу из рюкзака, вытер лицо и руки, окончательно избавившись от слабости, и огляделся.
Вампир лежал, скрючившись в позу эмбриона, в паре метров от того места, где его видел Олег перед тем, как странные чары Николаева-Шуйского накрыли их обоих. Пленник, почти сумевший выторговать себе свободу, мелко дрожал и явно был неспособен себе помочь — не питавшийся уже чуть больше двух недель, подвергавшийся пыткам, каждый день в темнице накачиваемый разной алхимической гадостью, предназначенной ослабить его как можно сильнее, он явно исчерпал все свои запасы выносливости.
— Успел, — раздался голос Николаева-Шуйского. — Это было действительно неожиданно… Как ты, друг мой?
— Не очень, — честно признал Олег. — Ощущаю себя выжатым лимоном…
— М-да, это я, конечно, сперва сделал, а уж потом подумал, — чуть виновато сказал Великий Маг. — Ладно, секунду…
Толстый, со взрослую мужскую руку диаметром разряд Зеленой Молнии впился в Старшего Магистра прежде, чем тот успел хоть что-то осознать. На мгновение Олегу стало страшно — неужто Глава Николаевых-Шуйских решил прикончить его за ненадобностью, коли вампир сам из штанов выпрыгивает от желание ему услужить?
Однако в следующий миг по телу прокатилось мягкое, приятное покалывание — и Олег едва сдержал стон блаженства от ощущения, как сверхплотная, концентрированная смесь из праны и целительной магии исцеляет потрепанную ауру, энергетику и тело, даруя бодрость и силы. Никакая целебная алхимия, ни один маг-целитель, о которых он хотя бы слышал, близко не стояли с тем, что сейчас чувствовал чародей. Когда спустя шесть или семь секунд действие Молнии прекратилось, он отчетливо понял — исцелены не только полученные сегодня повреждения, но и вообще любые травмы, что у него были. Все пережатые и неправильно или не до конца исцеленные каналы маны, все места, где были застарелые аурные повреждения…