Здесь отмечали дни рождений, устраивали праздничные застолья и, само собой, свадебные гуляния. Здесь лучшие люди из числа Николаевых-Шуйских отдыхали душой, укрепляли дружественные связи, здесь рождались и скреплялись союзы и формировались фракции внутри моего Рода — всё, как и у всех.
За этим местом чувствовалось незримое влияние Алены. Моя любовница ткала тонкие нити связей в нашем Роду, укрепляла внутреннее единство и создавала монолит, на который в будущем будут опираться наши с ней дети. Получить приглашение на какое-либо празднование или событие в Дворец Улыбок считалось большой честью и сразу поднимало статус приглашенного, выделяя его из числа прочих — ведь это было место, где собирался весь цвет Рода. Замок был нужен для официальных мероприятий, в нем принимали гостей из числа соседей, союзников и противников, здесь проводили торжественные награждения отличившихся и так далее — но Замок был моей вотчиной. Центром силы могущественного и грозного реинкарнатора, лицом его Рода, местом, где посторонние могли прочувствовать всю силу и величественность нашего пусть крайне молодого, но от того не менее влиятельного Рода… И им управляла моя супруга — как и положено жене Главы Рода, второму, в крайнем случае третьему человеку в его иерархии.
А Дворец Улыбок был обратной стороной Замка. Неформальным, закрытым клубом, возможность посещать который еще следовало заслужить, либо магической силой, либо заслугами — ведь те из членов моего Рода, что не отличались особым могуществом, но принятые в него за заслуги или выслугу лет, тоже были сюда допущены. Те самые несколько сот человек, с которых начиналась моя гвардия и мои Родовые Земли — все они, как один, были приняты в Род Хельгой и Аленой. Что тут скажешь — мне повезло с женщинами. Именно на их плечах то аморфное образование, что возникло в результате моего стремительного возвышения, превратилось в крепкое образование с уже начавшимися складываться традициями, порядками и правилами.
Большой особняк, состоящий из центрального дома и двух крыльев, с изрядно расширенным внутренним пространством. Там и гуляла эта парочка… Род самого мага, как я понял, был только рад такому повороту. Впрочем, их можно было понять — иметь в Роду своего Старшего Магистра, который стремительно шел к рангу Архимага, это конечно очень престижно и даже полезно… Но вот иметь такого родственника в Великом Роду было куда выгоднее. Ибо через него они получали доступ к нам и нашим возможностям. Тоненький, едва заметный для нас канал, через который на сторону уходила капля наших ресурсов — но взамен мы получали ещё одного верного младшего партнера в иной части страны. Именно так, пронизывая общество и знатные Рода незримыми связями, строилось влияние и могущество Великих Родов, что напрямую зависело от того, насколько велики его магические и финансовые закрома, а также его фундамент — собственная сила. Мощь гвардии, дружины, Старейшин и Главы Рода… Чем всего этого больше, тем больше таких вот маленьких, присосавшихся к нему неофициальных вассалов и тем больше влияние и возможности. Таковы правила игр власти, не я их писал и не мне их переписывать…
— Когда ты собиралась мне рассказать? — спокойно поинтересовался я в пустоту.
Из пламени факела, на миг взметнувшегося в человеческий рост и рванувшего ко мне, выступила хрупкая женская фигурка. Когда огонь опал и вновь вернулся к нормальному состоянию рядом со мной уже стояла моя жена, глядящая на меня с виноватой улыбкой.
Хельга была прекрасна. Синее вечернее платье, открытые плечи, на шее — подаренный мной в своё время амулет с заточенной в ней душой балрога, от которого в магическом зрении били настоящие волны маны, подвешенный на тонкую, искусную цепочку из Черной Бронзы — неизвестный мне умелец превратил утилитарный артефакт в прекрасное украшение, что зло посверкивало на меня Пламенем Инферно, лежа меж грудей моей супруги.
Ну-ну. Злись-злись, балрог — сделать ты ничего не можешь. Я победил тебя в честной дуэли, которую предложил ты сам, жадное и тупое порождение Инферно. Могущественный аристократ самого жуткого и огромного Плана Бытия мог винить в своей незавидной судьбе лишь самого себя. Будь он менее жаден, не считай себя умнее остальных и не предлагай схватку с Истинным Именем на кону тому, кого одолеть не в силах — уже, наверное, переродился бы в родном Плане Бытия.