Дух Хранитель, уже вернувшийся в Замок, присоединился к Кристине, укрепляя защиту зала. Сегодня Хельга впервые со времен Приморско кампании демонстрировала свои настоящие боевые возможности — и они, надо признать, впечатляли. Вот только её противник все же был на уровне Мага Заклятий — и теперь предстояло выяснить, способна ли она, как её супруг в своё время, побеждать врагов этой ступени, будучи Высшей.
По плану до таких сложностей не должно было дойти — но как и в любом плане, сегодня кое-что пошло не так. Таково свойство любых планов — удивительно вообще, что большая часть сработала почти как задумано.
Да, Ари велел ей в случае каких-то неожиданностей запечатать помещение, а Кристине приказал телепортировать её и Ольгу к гостям. А сюда же переместить Алену, которая бы гарантированно справилась с любыми возможными врагами, кроме самого Арзула фир Виниттора. Но гордая дочь Второго Императора и жена Героя Империи собиралась доказать и себе, и остальным что она достойна своих отца и мужа. Однако когда Кристина попыталась переместить её, Хельга попросту сбросила с себя действие магии Пространства, оставшись здесь. Как, кстати, и Ольга… Хотя у той, скорее всего, это вышло непроизвольно — всё же она меньше двух недель как Высшая.
А затем она велела Кристине не пытаться выдернуть сюда Алену и сосредоточиться на защитных чарах. Её подруга-соперница сейчас была куда нужнее на своем месте, да к тому же у Кристины оставалось слишком мало энергии и Хельга считала, что будет лучше приберечь её силы по максимуму на крайний случай. Дух Тени был на уровне трех Заклятий, номинально достаточно мощный противник, но в силу своей специализации являющийся далеко не самым сильным бойцом в открытой схватке.
— Хранитель, усилить защиту гостей и блокировку любых возможностей для побега, — мысленно приказал девушка. — Кристина, восстанавливайся. Вмешивайся только если будет риск побега врага.
А в следующий миг, не дожидаясь ответов, Хельга вскинула руки, направляя вперед собранную силу…
Падая в бездонную бездну Мрака, Темный хохотал. Гулко, искренне, злорадно заливался хохотом, ощущая, как в душе горячей волной разливается настоящая эйфория.
Наконец-то настал тот день, которого он так долго и страстно ждал. Сперва боялся его, тщательно убеждая себя в обратном, затем признал страх и со временем свыкся и преодолел его. Стало легче, но не намного — напряжение постепенно копилось, отравляя только наладившуюся, наконец, жизнь.
Всю жизнь вынужденный таиться, опасаться за свою жизнь и держаться в тени, пряча свою природу и личность, держаться вдали от больших городов или мест обитания сильных магов, вынужденный искать друзей среди тех, кого остальные представители его вида почитали за монстров, он впервые за десятилетия своей жизни сумел найти место, в котором на него никто не бросал косых взглядов. Место, в котором было столько разных экстравагантных личностей, что он на их фоне казался самым обычным, ничем особо не выделяющимся чародеем.
И пусть тогда в Николаевске было весьма тяжело, пусть каждый день был борьбой на выживание, но зато он мог дышать полной грудью и жить свободно, а это стоило любых рисков.
Ну а после случилось то, о чем он и мечтать не смел. Его взял в ученики реинкарнатор, взял, несмотря на то, что разобрался в его природе, и более того — его принял в Род! Он тогда не сразу понял, насколько это было значимо — и лишь позже, осознав, что он часть Великого Рода, что его новая фамилия незримой горой возвышается за его спиной, позволяя забыть о всех прежних опасностях… Да, он Благословленный Тьмой. Да, ему все также не рады все Священный Синод и почти вся знать Империи. И они все ещё с огромным удовольствием растерзали бы, сожгли под торжественные молитвы попов на костре, дабы заглушить свои глупые страхи… Это не изменилось. Но изменилось другое — теперь, видя родовой герб на его одежде и доспехах, слыша его фамилию и особенно в присутствии его новых товарищей и родичей, ему больше не приходилось опускать глаза, подбирать слова и тем более унижаться.
Петры, Алтынай, Андрей, сорс Ильхар и его супруга Феркия и многие другие, с кем он познакомился, а с некоторыми и сблизился, оказались пусть каждый со своими заморочками, но в целом хорошими людьми. Особенно он сошелся со своим соучеником Петей — сам бывший крестьянин без роду и племени, он с полувзгляда понял его проблемы в общении с другими аристократами, которые начались в Прибалтийском походе, и Ольгой Инжирской, своей полной противоположностью, без которой он теперь не мыслил своей жизни…