Настроение было такое, что хотелось и саблей помахать, перед самым отбоем я отрабатывал замахи и выпады на заднем дворе.
Наутро третьего дня Пак выложил передо мной целую стопку анкет в аккуратных картонных папках. Я стал выбирать и с удивлением обнаружил помимо кореянок китаянку и японку. На мой вопросительный взгляд Донхэ пояснил:
— Это девушки, за которых я ручаюсь, они также соответствуют критериям.
— Ну ладно, — пожал я плечами.
Кандидатки были в возрастном диапазоне от двадцати до тридцати семи. Мне бы, конечно, кого-то помоложе. Проще будет общаться. Я дошел до последней анкеты, уголок губ Пака чуть дернулся, когда он увидел, как я подозрительно сощурился.
Девушку звали Джи-А. Двадцать два года. Вполне себе милое личико. Хрестоматийная корейская красотка в русском понимании. Табур четвертого ранга. Классификация не указана, впрочем, это отдельная тема, мы к ней еще вернемся. Она знала русский и английский, ну это ладно, а еще китайский, японский, корейский, включая наречие Чеджудо, вьетнамский, малайский и индонезийский. Восемь языков и один диалект! Плюс читает даже ханмун.
— Впечатляет. А в чем подвох? — спросил я.
Тут хозяин дома замялся, словно раздумывая, стоит ли говорить правду или лучше соврать.
— У девушки была нелегкая судьба. Знаете, мы, азиаты, суеверны. Её прозвали Ппальган Сы — Красная Четверка.
— Так, про четверку понятно, это потому что она у вас произносится так же, как и слово «смерть». А красная почему?
— Есть такая дурацкая байка, что если написать имя человека красным, он умрет. Проблема в том, что сама девушка как раз таки выживает, но все вокруг неё гибнут. Она дважды становилась последней выжившей из клана. Может, у вас это, наоборот, повод гордиться, но у нас пережившая двух господинов — черная метка. Так вышло, у моей семьи были обязательства перед её кланом. Я обязан о ней позаботиться, пусть даже тот, кому я давал слово, уже мертв. Но я боюсь брать её даже как слугу рода. Мои старики меня съедят. Я был бы очень признателен, если бы вы взяли на себя ответственность за девушку. Уверяю, она отплатит вам преданностью.
— Хм. Звучит интригующе, если честно. Только тогда остается неясным момент — какие условия?
— Никаких. Почти. Из города вместе с ней лучше уехать скрытно.
Я скривился.
— Ну конечно. За ней след, да?
— Возможно. Мы не уверены, что кто-то знает о том, что она выжила, но не хотелось бы, чтобы её видели.
— Шутка про то, что вы все на одно лицо, будет неуместна, я полагаю?
Донхэ лишь улыбнулся.
— В самый раз.
Вот, блин. И хочется и колется. Я сам по себе ходячая проблема, так еще и девчонка с бурным прошлым. И что делать?
Глава 4
— Я заинтригован, — все же сказал я после недолгих раздумий. — Могу ли я с ней поговорить?
— Конечно, — кивнул Пак и дал знак слуге, который метнулся к входной двери.
Еще до того, как девушка вошла, я понял, это мне надо. Берём!
Одетая в застиранный традиционный корейский ханбок — жилет и юбка, причем белого цвета. Взгляд в пол. Волосы собраны в пучок и заколоты шпилькой, такую еще удобно кому-нибудь в основание шеи втыкать. Характерно ссутуленные плечи, словно с детства тяжести таскала и не разгибаясь полы мыла. Ну какова актриса. Я ведь почти поверил.
Не будь я бывшим дворянином, точно бы повелся. Но мне пока голову не отбили. Все азиатские языки знает. И это я с ней еще не разговаривал, а так окажется, что она еще и на монгольском, и на казахском шпарит без запинок. Чую, пахнет шпионской подготовкой.
Девушка поклонилась и села слева между мной и Донхэ. Хозяин, как и подобает, представил нас друг другу, а затем вышел, оставив наедине.
— Джи-А, я бы хотел, чтобы ты стала моей помощницей, как ты на это смотришь?
— Моя судьба в ваших руках, господин, — смиренно поклонилась она, всё так же умело пряча взгляд, словно, и правда, всю жизнь училась бесшумно летать по дому и получала розгами каждый раз, когда сделает что-то не так.