Отец ничего не замечал. Он был несказанно рад, что я сам начал интересоваться делами и вникать во всё. Даже выделил мне личного помощника, с которым я катался по нашим предприятиям.
Разумеется, у меня имелось своё мнение по многим вопросам, но я пока держал его при себе. Для начала требовалось завоевать доверие членов рода. Показать предпринимательскую смекалку. Я ждал совершеннолетия, чтобы начать раскручивать маховик развития клана.
Только вот я тогда не знал, что всему этому не суждено было сбыться.
Ежегодный императорский бал-маскарад, на который приглашаются все желающие дворяне, должен был стать нашим с Евой прощальным перед тем, как мы расстанемся минимум на год и я уйду с головой в дела рода.
Не понимаю как, но я узнал её даже в маске.
— Иди уже, герой-любовник, — толкнула меня в спину Аоки.
План был настолько прост, насколько и изящен. Платье у Евы уникальное, именно по нему охрана и вычисляла наследницу. Она отлучилась с кузиной Ингой в дамскую комнату и поменялась с ней нарядами, а заодно и прическу пересобрала, как получилось. Ну и маски, разумеется, пришлось надеть другие.
И вот она стоит передо мной в белом бархатном платье с небольшим декольте. Как невеста. У меня почти перехватило дыхание, когда я взял её за руку. Аромат духов кружил голову. Мы вместе на виду у всех, и никто не знает об этом.
Она засмеялась и повела меня в сад, чтобы укрыться в одной из множества обвитых цветущим плюшем беседок для парочек. Мы зашли и закрыли поросшую зеленью дверцу. Ну все. Наедине. В первый, и, хочется верить, не последний раз.
Мы сняли маски и поцеловались. Всё, о чем я мечтал последние два года, наконец, сбылось. Она моя. Принцесса. Безумие какое-то. Я не мог поверить своему счастью.
— Арс, — отпрянула она. По щекам катились слёзы. — Вчера я слышала, как отец обсуждает моих женихов.
— Всё будет хорошо. Клянусь! Я добьюсь своего.
— Я тебе верю.
Она заглянула мне в глаза. Сердце пропустило удар. Мы никогда не говорили друг другу того, что она сейчас собиралась сказать:
— Я тебя лю…
И в этом момент раздался звук табурной техники. Характерный такой импульс с вибрацией. Я только и успел оттолкнуть принцессу. Красный луч располовинил круглую кабинку надвое.
Я не держал щит, и где-то меня зацепило, потому что успел увидеть, что белое платье принцессы заляпано в брызгах моей крови. Повсюду раздались крики. Ну ничего, нам бы только пару минут продержаться, среди гостей куча охраны в гражданском.
По глазам ударила красная вспышка. Я окутался в табур рефлекторно. Меня что-то сбило. Я полетел. Пробил одну из кабинок насквозь и прошил декоративный куст, упав на группу убегающих.
Вскочил, окутал ногти табурными когтями — мой максимум. Бегущие шарахнулись. Я увидел, что принцессу уже закрывают собой охранники, тащат в особняк. От сердца отлегло.
Она смотрела на меня. Я ободряюще улыбнулся. Всё будет хорошо, родная.
В темном кабинете, склонившись над ноутбуком, расположился мужчина. Начавший седеть следователь тайной канцелярии разгладил двумя пальцами порыжевшие от табака усы. Олег Ржевский славился несгибаемым характером и тем, что вертел на своей шпаге всех интриганов вместе с кланами. Имея первый ранг табура, он мог выговаривать любому, что думает, если на него кто-либо попытается давить.
Он осмыслял увиденное на камерах. Запустил видеосклейку еще раз. Вот фрагмент, где принцесса уходит с подругой. Затем она возвращается уже в другом платье. Следом момент, где парень хватает её, приставив к горлу нож, тащит за руку. Потом птица села прямо на камеру и уткнула в нее свою морду. Запись с другой показывает, что сам удар, разрезавший кабинку, был замазан красной вспышкой табурной техники.
— Где-то подвох, — задумчиво изрёк он и потянулся к портсигару. Достал из кармана подаренную императором зажигалку с трехглавым орлом и пощелкал несколько раз, играя с огнем. Сделал характерное движение, словно пытается ударить кого-то плетью. Синяя светящаяся нить вылетела из руки и обхватила оконную ручку, он дернул кистью, и ставни распахнулись, запуская свежий воздух и готовясь подхватывать дымные кольца.
«К внуку не подпущу, если не бросишь!» — вспомнил он обещание сына. Следователь помял скрутку в пальцах, плюнул и бросил в урну. Матерясь, наклеил на шею сразу два никотиновых пластыря.
Допросить принцессу не разрешили, но у Ржевского везде уши. Ева ревет сутками напролет и просит отпустить задержанного. Он её друг. Друг, ага. Недоглядели за императорской дочерью, значит. Даже удивительно. Малец, конечно, хорош. И ведь не испугался.