Я сосредоточенно думал. Очевидно, что капли затереть не удастся. Переодеться тоже не выйдет. Одеждой из тех улыбающихся крыс, что расселись по залу, тоже никто не поделится. Только если техникой пиджак кромсать, пытаясь выдать его за модный высер очередного трахнутого на голову дизайнера.
Можно на эти места тупо пуговки пришить. С других мест срезать и пришпандорить как-то, иголку я из стекла сделаю. А вот где взять нитки?
— Давай вместо кофейных брызг подпалины оставим — предложила Джи-А. — Вроде дизайнерского хода. Черный прогалины на белом полотне ткани, — начала подражать она голосу «одухотворенных модой». — Белый пиджак символизирует непорочность этого мира. А черные ожоги…
Я засмеялся.
— Лучше тогда серебряные вставки, — сказала Дандан. — Я могу создать что-то вроде пуговиц, — девчонки повторяли мои мысли, но на свой манер. — Продержаться не долго, но на беседу должно хватить.
Или стеклянное что-то налепить самому?
Я хмыкнул.
— Что придумал? — спросила Джи-А.
Мне нужно какое-то время провести в тишине. Я закрыл глаза. Что такое видимый объект? Это то, как лучи света отражаются от него и фокусируются в нашем глазу. Я не могу изменить картинку в зрительном аппарате человека, но мне под силу поменять её отражение. В теории.
Что если попытаться закрыть пятна отражением от чистых участков ткани. Будто бы замазать объект в фотошопе.
Я представил себе именно такой процесс. Что просто курсором нажимаю, и закрашиваю кофейные капли.
Открыл глаза и пиджак был чист. Ха-ха-ха! Я с трудом сдержался, чтобы не возликовать в слух.
— Если вам понадобится экстренная химчитка, обращайтесь ко мне.
— Но как? — удивилась Джи-А.
— А вот. По маминой линии у меня все стиральные машинки, а по папиной стиральные порошки. Особый табур достался.
— А ты так и порез можешь закрыть? — уточнила Дандан.
— Конечно! Бабушка у меня вообще швейная машинка была.
В этот момент большие двери залы раскрылись, и нас позвали. Предстояло пройти через всех этих скалящийся аристо. Больше прочих лыбился козел, что устроил мне подлянку.
Чем ближе мы подходили, тем четче было видно, как затаенное ликование сменяется сокрытым же недоумением. Проходя мимо урода, я покрыл невидимостью стеклянное лезвие и подрезал ему шнурки на туфлях и обкорнал челку. Удачи, засранец!
На удивленные возгласы я даже не обернулся.
Нас провели через несколько огромных залов на открытую мансарду. За столом сидел брат императора Бан БэШин. У него были длинные белоснежные усы и борода до самого пояса. Одет мужчина был в национальный наряд правителей. На голове традиционная черная шапочка исконгван.
Слуги представили нас, как и полагается в таком случае. И мы низко поклонились, удостоившись в ответ лишь благосклонного кивка, сопровождающегося еле заметной под усами полуулыбкой.
Разумеется, без подарков прибывать к таким людям нельзя.
— Это вам, — сказала Дандан, а я выставил на стол коробочку с чаем, следом девушка поставила свою.
Вот и гадай. Она начала говорить первая, но коробку я выставил первее. Следовательно, нельзя понять, кто в тандеме главный.
Мы уселись на белые резные стулья.
— Простите, опоздала, — раздался женский голосок. Молодая кореянка в пышном платье российской имперской моды сделала намек на реверанс, и уселась на стул рядом с братом императора.
— Это моя племянница Нарэй.
Мы встали и поклонились.
И что это всё значит? На кой черт на встрече сразу двое членов императорского рода? Вряд ли им заняться нечем? Может, просто прихоти избалованной принцессы.
Но вообще-то она такой не выглядит. Не стерва и не дура по первому впечатлению. Больше пока сказать трудно.
— Я так рада с вами познакомиться, — произнесла Нарэй. — Ой, а что это?
— Особый чай, — улыбнулась Дандан.
— А чей более особый? — подняла монаршая особа невинные глазки.
Ага. Вот мы бы сейчас и столкнуться должны на повороте. Века́ми выпестованная чайная гордость Юев и их мутный союзник.
Краем глаза я видел, как тяжело приходиться Джи-А. Она сидела с каменным лицом, чтобы не выдать своё состояние. Но помощница просто не могла включиться в режим наследной принцессы острова.
Дандан же, похоже, просто считала «шах», но не знала, как ходить, ведь фигуры у нас были общие, а теперь на один ход стали разных цветов. Пришлось всё брать в свои руки, чем, возможно, я сразу выдал лидерство в паре.
— Думаю, не имеет смысла спорить о вкусах, — начал я. — Каждый ценитель чая имеет свою вкусовую карту, а уж в какие координаты вы впишите на ней эти два сорта, решать только вам.