Он приподнял родича на вытянутой руке. Тот пришел в себя, открыл начавшие вылазить из орбит глаза. Лицо его покраснело и распухло, а с губ срывался только хрип. Табур не откликался, ведь запас иссяк, спасая жизнь носителя дара.
Безымяныш услышал щелчок рации. Группа контроля уже прибыла на место и взяла их под наблюдение.
Он победил. Безоговорочно.
Лицо обессилившего брата уже начало синеть, и Безымяныш разжал хватку. Тело поверженного противника рухнуло к его ногам без сознания.
Он несколько раз нажал ему носком на грудь, покачал, но легкие не запустились, тогда японец с силой вогнал поток воздуха ему в глотку, Сяо захрипел и закашлялся, а потом снова потерял сознание, но на этот раз дышал.
Безымяныш еле заметно нажал кнопку рации, но прежде, чем успел что-то сказать, раздался заигрывающий женский голосок.
— Кто это обижает моего любимого племяшика?
Глава 8
Длинноногая красотка, одетая как японская школьница уперла руки в бока. Она пыталась казаться строгой, но Безымяныш посмотрел ей в глаза, подобный взгляд уже доводилось видеть.
У шлюх, что слезли и нашли дозу, когда вытаскивали наличку у спящего клиента. Он не мог понять причину, ведь родственница не походила на зависимую. Ему неоткуда было знать, что такое одержимость силой и уж тем более юноша никогда бы не догадался, как был прав в своем сравнении.
Но хватило ума понять, что она точно не в адекватном состоянии, а потому он решил провернуть то, за что потом получит по шее от сенсея.
— Тетушка? — вскинул брови Безымяныш. — Тетушка!
Японец радостно раскинул руки и бросился к ней будто желая обнять, но на самом деле парень чувствовал вибрацию земли и спешил уйти с места. Два черных фонтана выстрелили у него за спиной, парень же попросту обнял обескураженную женщину, сцепил руки в замок за спиной и бросил её прогибом, вбивая башкой в землю.
В рации послышались удивленные возгласы командира группы наблюдения, которые самым мягким образом можно было перевести как «Вот же неожиданность! Самка собаки. Я удивлен до крайней степени. Не мужской половой орган себе!».
Безымяныш разжал хват и бросил вакуумную сферу. Навык, который изобрел господин, еще не был опробован даже в спарринге, потому табурщик ухватил Сяо за шкирку и отлетел на двадцать метров по ветряной дорожке. Тем не менее импульс воздуха он почувствовал.
А когда обернулся, понял, что техника сработала не так как надо, её еще допиливать и допиливать.
Противницу отбросило, в месте её падения образовалась небольшая воронка.
— Тётушка⁈ — раздался её разъяренный крик, она выбралась.
— Этот костюмчик вас очень молодит! — добавил Безымяныш. — Хорошо, что вы не оставались на второй год пятнадцать раз, а то мне бы пришлось постоянно драться с одноклассниками, защищая вашу честь, тётушка.
Он понял, что болтовня работает, и сбивает её с мысли.
Сатоми Обата уставилась на него, а потом вытянула вперед ладонь, прислушиваясь или призывая что-то внутри себя.
Безымяныш почуял будто его немного дернули за нутро.
— Племянник! — неверяще наклонила она голову.
«Это что? Та самая сила крови, про которую говорил сенсей?», — подумал японец.
— Еще один сын Миуры?
Тут из земли снова ударили черный фонтан. Стихия земли в её случае раскрылась как нефть. Техники напоминали Федькины, с тем лишь отличием, что у него уклон был в резину, а тут такого нет. Сходство сильно облегчало Безымянышу задачу.
Он ветром отбросил тело братца из-под черной щупальцы из нефти, но отвлекся и пропустил выпад со спины. Липкая хваталка дернула его, оправляя в полет, прямиком к родственнице.
Парень попытался вильнуть в воздухе. Но его траекторию поправили еще несколько черных струй, не позволяя уйти с намеченного вектора.
«Безумно точный контроль!» — поразился он перед тем, как упасть в антрацитовое озерцо, которое тут же обернулось шаром, и поднесло его к хозяйке техники.
Электричество использовать было нельзя. Он не знал, как отреагирует нефть на искры. Наудивление Сатоми не выглядела враждебно.
Черная слизь стекла с него вся целиком, не оставшись ни на единой ниточке одежде. Доверившись чутью, решил не атаковать. Безымяныш спокойно предстал пред тетей.
Она взяла его за подбородок заглядывая в глаза, провела пальцами по шрамам. Её расширенные до пределов радужки зрачки, даже чуть-чуть уменьшились, будто таящееся безумие отступило.