Шепоток разошелся по залу как волна от брошенного в воду камня.
— Вот как, — удивился мэр.
Джи-А сняла маску, давая всем оценить её красоту. Неждана не стала отставать.
— Моя спутница — Неждана. Выпускница ЛАС.
Прийти с такой особой считалось не то что нормальным, а, даже предпочтительным. Диковинка та еще.
— Удивительно! — вытаращился мэр. — Ска… он осекся чуть не ляпнув мою фамилию. — Скажу, что рад приветствовать вас в нашем славном городе! — театрально прогромыхал собеседник.
— Как вам удалось заполучить такую красоту? — спросила супруга мэра.
— Это подарок моего дражайшего друга Лао Юя, — сказал я. — Я помог ему в ряде вопросов. И он вот так меня ошарашил на званном ужине в честь переезда на остров. Чудный был вечер. Не помню с кем я был…
— С принцессой Нарей, — тихо подсказала Неждана.
— Ах да, с Норочкой.
Ох, надеюсь, меня за это не убьют.
Надо было видеть лица Джи-А и Безымяныша. Это был экспромт, и они едва удержались от того, чтобы не показать эмоции.
— Он так удивился, когда меня дарили, — демонстративно хохотнула спутница.
Я не любил показуху, но, когда это приходилось делать, исполнял с размахом.
Гости собрались уже в открытую. Как акулы своими вопросами они нарезали круги вокруг главного, пока наконец мэр не стал линзой, фокусируя чужие мысли в вопросе.
— Так а что в итоге послужило причиной конфликта?
— Ха. Вы представляете, четверка, ну уже тройка, но тогда еще четверка этих сумасшедших родов совершила попытку убийства принцессы острова, — я покрутил пальцем у виска.
— А причины? — не удержалась от вопроса супруга мэра, за что была удостоена недовольным взглядом с его стороны.
— Я так подозреваю, непроходимая тупость, — сказал кто-то
— И тяга к самоубийству, — добавила какая-то дама.
— Возможно, — осторожно произнес я. — Это лишь мои предположения. Причиной стали Обата. Они хотели убить моего ученика.
Все перевели взгляд на Безымяныша.
— Мой брат Рёто пытался меня убить и погиб, — поджал губы, будто, и правда, сожалел. — Было больно, но… такова жизнь.
С каким сочувствием смотрели на него многочисленные женщины.
— Так вы здесь как официальный представитель острова? — уточнил Даниил Игнатьевич.
Я рассмеялся.
— Что вы, что вы! — выставил руки в защитном жесте. — Официальный представитель за день бы всё уладил, а вы бы получили крупный чек на реконструкцию части города. Это дело чести моего ученика. Я просто приглядываю. Ну и сдерживать пыл Джи-А кто-то должен. Гойле Чон, это вам не шутки. Вы же слышали легенду, что сам остров появился благодаря первой вспышке родового дара потомка Сольмундэ…
Мы еще долго разыгрывали спектакль, всё глубже закапывая репутацию врагов. Я всячески хвалил мэра, говорил, что мог бы быстро все решить, но вот он такой молодец, уговорил меня не вести боёв в городской черте, а так бы мы уже давно бы всех уничтожили и поплыли домой.
А потом заиграла танцевальная музыка и можно было просто подвигаться. Я не любитель, но с радостью покружился с Нежданной и Джи-А. Держаться за женскую талию крайне полезно для любого мужского организма.
Затем вечер потёк в более свободной форме. Мужчинам можно было уже не ходить парами, а двигаться по отдельности, к дамам этикет был более строг. Поэтому Неждана осталась в компании Джи-А и Безымяныша.
— А кто вон та женщина? — спросил я у Бориса, еле заметно кивнув на обольстительно красивую леди с красной помадой в шляпке и элегантных перчатках. — Она на меня как-то странно посматривает.
— А сам не догадался?
— Нет.
— Это Лилия.
— Погоди, та самая Шлюха-Девственница?
— Да.
Я тихо пошел по кругу, чтобы подойти к ней незаметно. История этой дамы непременно однажды окажется в рукописи у Василисы.
Она стала вдовой в день свадьбы. После убийства мужа, её выбросили на улицу. Минуло десять лет, и она уже руководила большой сетью борделей. Все причастные к уничтожению её мужа умерли от интимных болезней, причем их не смогли спасти даже лекари.
И она реально девственница. До сих пор, несмотря на сферу, в которой работает. И это не легенда. Однажды ей на спор предложили обследование, и дама стала богаче на триста миллионов. Причем целитель подтвердил, что девственность своя, оригинальная, а не восстановленная в клинике или табуром.
Отсюда и прозвище.
Я подошел, но она не заметила. Полусидела-полустояла, оперевшись о столик, в руке у нее был бокал будто под мартини, но что внутри не угадать, больше похоже на воду.