Но тут я впечатал ему в загривок сферу плазмы. Пробил пол и рухнул вниз, уходя от взрыва.
Сверху громыхнуло. Миура провалился ко мне. Безымяныш подошел к провалу и ударил, пробив ветряным кулаком еще один этаж, и оправляя папаню еще ниже.
— Аа-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — раздался даже не крик, а словно импульс гнева. Из Миуры ударил такой поток прессованной земли, что это походило на взрыв, он снес четыре верхних этажа, будто книжную стопку вверх подбросил.
Я осознал себя на высоте метров двадцати. Время будто замедлилось. Сквозь куски бетона, пролетающие принтеры и земляную взвесь разглядел все еще вопящего в гневе Обата, стоящего на идеально ровном срезе здания. Все верхние этажи просто перестали существовать.
Безымяныш подхватил меня, и направил мой полёт на отца. Сам же соткал в воздухе торнадо и бросил его, после чего сразу рванул на этаж ниже.
Я пустил лазеры из глаз в полете, заставив Миуру отъехать до самого края теперь уже крыши. А пушенный Безымянышем торнадо подхватил его сзади, закрутив, выбросил шагах в восьми от здания.
Я приземлился на крышу, проехался, собирая на доспех все неровности, и влетел башкой в дверь, пробив дыру.
Но тут все здание снова содрогнулось, давая понять, что Миура живее всех живых. Я уплотнил доспех, так как сложились еще три этажа. Все это не прошло даром. Мне уже было очень хреново. Но запас сил пока приличный.
Я по-быстрому немного подлечился. Пробил пол и поймал силуэт Миуры, уже чуток мутнеющим взором, и нырнул в невидимость.
Мы бились еще минут двадцать. Этаж за этажом спускаясь. Не было задачи побить Миура. Это и невозможно вот так слету. Цель была разнести одно из самых высоких зданий в городе. Символ Обата. И мы с ней успешно справлялись. Точнее Миура сам с этим справлялся по большей части. Мы выступали только дразнилкой для дикого японского кота, который в гневе не замечал ничего.
— Зять ответь Наблюдателю.
— На приёме, — устало протянул я, сплевывая кровь и бетонную крошку.
— Вы на восемнадцатом этаже, уходите.
— Принял, — отозвался я, и рванул к ближайшему окну. Просто выпрыгнул.
Безымяныш поймал меня в воздухе. Забросил этаже на пятом. И мы снова сиганули вниз, на этот раз вместе. Ученик снова схватил меня, пролетел метров десять и сбросил на «батут» Федькиной техники. Сам приземлился следом, как меня стащили.
— Вулкан ответь Зятю.
— Вулкан.
— Делай, родная, — устало протянул я, завертел головой в поисках девушки и вяло поковылял к ней.
Волосы Джи-А стали развеваться. Глаза полыхнули пламенем. Земля вздрогнула и завибрировала. Асфальт начал расходиться. Машины, деревья и фонарные столбы падали в провалы.
Высотка «Обата-Салтинг» задрожала. Будто живая, словно понимала, что внутри нее что-то прорастает. Этим чем-то был вулкан.
Крыша будто заядлый курильщик кашлянула дымом. Основание здания начало расширяться, а верхушка обваливаться. Из окон хлынула лава. Она стекала, унося плавящиеся компьютеры. Падала на крыши припаркованных машин, заставляя выгибаться стекла во внутрь, с брызгами разлеталась по округе.
Небоскреб резко начал складываться как телескопическая дубинка. Огромные плиты падали с оглушающим грохотом. Заставляя сердце предательски замирать.
Здание осыпалось, оставшись бетонно-стеклянным чехлом для вулкана. Вечным памятником этой войны. Безоговорочным символом нашего превосходства. Сюжетом сотен новостных передач. Кадром, что навсегда отпечатается в голове каждого жителя этого города.
Глава 19
Стационарный телефон противно зазвенел и даже немного подпрыгнул на рычажках.
— Ржевский, — хмуро отозвался хозяин кабинета.
— Олежа, — раздался голос императора. — Нехорошие какие-то новостные кадры из Владивостока. — Я Рогова спросил, он говорит, что ты там сигнал дал, не дергаться. Сколько уже гражданских пострадало?
— Ни одного, вашество. Руку на пульсе держим. Человек сам позвонил всех предупредил, мол, так и так, война клановая, всяческое содействие оказал со всем уважением. Уже помог избежать международного скандала.
— А слухи нехорошие ходят. Вплоть до того, что это японско-корейская операция. Прощупывают наше терпение и завоёвывают город.
— Гхм… Петр Павлович, не слушайте вы этих людей. Особенно, если у них в родне есть некто, чья фамилии заканчивается на Асаткин.
Император даже хохотнул.
— Все там нормально, — продолжил Олег Аркадьевич. — Обосновано, притязания на внутриклановое лидерство и покушение на принцессу острова Чеджу. Так что все могло быть хуже, с официальными претензиями, но решили так. Второй, между прочим, скандал замяли. Японцы есть, это правда, но, скорее, как пугалка и живой щит.