Бойцы закивали. И лишь один остался недвижим.
— Эй, Зёма, все нормально? — уточнил я.
Он лишь поднял палец вверх, призывая к тишине. Затем распластался на земле, припав к ней ухом и ладонями. Единение с родной стихией у него было какое-то своё особенное, он бы не мог перехватит контроль, скажем даже у равного себе противника, но именно его сильнее прочих всегда хвалил мастер. Парень тратил на общеизвестные техники энергии меньше самого учителя и делал их быстрее, что тоже один из показателей высокого понимания сути дара.
— Земля волнуется, — наконец произнес он. — Такое я уже чувствовал при сильной морской качке. Вибрации от ударов волн, но тут будто что-то иное.
— Может, работы какие? — предположил Маслов.
Я тут же вызвал по связи дежурного Заливских.
— Ничего такого, — пояснил остальным.
Пустил сканирующую волну, но было глухо.
— Может, просто естественное движение плит и грунтовых вод, — сказал Зёма. — Идём.
— Нет. Подождем еще минут пятнадцать, — сказал я. Все это время я продолжал посылать волны, и уже когда мы должны были грузиться в транспорт, все же почуял след.
Просто из ниоткуда шагах в трёхстах под землей в стороне города возникла аура. Следом стали появляться новые. Я настроил импульс на земную твердь, и тогда почувствовал множество точек, приближающихся очень быстро.
Неужели сам Миура? Нет, не успел бы он восстановиться, да и не стал бы соваться сюда. Поостерегся.
А потом до ушей донесся странный звук. Не сразу дошло, что это стрельба внутри корабля.
Какого⁈
Дежурным сегодня был Петька Долматов.
— Казак, доклад! — потребовал я по связи.
— Убит лазутчик в машинном отделении. Аппаратуру попортили пока ликвидировали.
— Принял, — бросил я и посмотрел на Маслова. — Берешь трех страхующих из дежурной смены и проверяешь все судна с левого края, я с бойцами пойду с правого.
Он кивнул и побежал.
— Зёма, — обратился я парню. — Здесь стоишь с японцами, встречаете неприятеля из-под земли. Похоже, давно ходы нарыли.
Еще и Цубаса в отрубе. Я подозвал главного у Сакурайцев, им оказался долговязый представитель семьи Таро.
— Атака из-под земли, пояснил я. — Вот человек, почувствует, что и откуда. Работайте.
Он кивнул. А я взял отряд и побежал к правой части пристани.
Переполошённые дневальные на палубах встречали нас широко распахнутыми глазами.
— Все нормально, — бросил я на ходу. — Пост не покидать, — дал приказ, дабы они за нами внутрь не лезли.
Я шел впереди, пуская сканер, но ничего не чуял. Искажалось все в лабиринте металлоконструкций и, если лазутчики неодаренные, я мог не различить их сигнал.
Мы тихо двигались, проверяя дверь за дверью, лишь когда вошли на самый нижний ярус, я поднял руку. Почувствовал противника. А затем и увидел, как работает какой-то бесшумный резак. Небольшой круг уже почти выпилили. Что ж, надо помочь трудягам.
Я тихо проговорил по щебету, и два бойца встали по краям от будущего входа. Сам же создал световой резак и быстро рассек металл, помогая визитёрам. Толстенный круг металла рухнул наружу, придавив кого-то. И под сдавленную матерщину, я закинул внутрь хода слепящую техника. Тут же бойцы вышагнули, с рук одного сорвалось пламя, а второй стал его раздувать, загоняя раскаленный воздух в лаз.
Пару раз оттуда беспорядочно стрельнули, но страхующий принял все на щит, чтобы не повредить внутрянку корабля.
Минуты три длилась прожарка, а потом я шагнул внутрь, пройдя по вырезанному круглящу, постарался, не наступить на запеченную лужу крови, растекшуюся из придавленного железякой гостя, прошел мимо зажаренных тел и двинулся по ходу. Завернул за угол и увидел одного бойца, убегающего босиком по тоннелю. Ботинки сплавились, и он их сбросил, вместе с кусками ступни. От него на земле оставался противный мокрый след.
Я поймал ноги в прицел и дал короткую очередь. Противник вскрикнул и завалился, подтверждая мою теорию, работали не табурщики.
Мы перетянули раненому ноги жгутами, огневик прижег дырки от пуль, лекарь вколол ему снотворное, и, связав, оставили.
— Говорит Зять. Пятеро минус, один равно.
— Казак на связи. Один минус. Из дневного десанта. Проглядели. Он прицепом с кем-то летел, и когда в воду приземлились, там отцепился. Один упал. Один всплыл. Не заметили.
— Принял.
Вот жучары.
— Говорит Папа-Огонь, — было слышно, что Маслову некомфортно такое произносить, но он сам Сан Санычу проспорил, потому такой позывной сегодня. — Один минус. Наши все зеленые. Уника убрали. Сквозь материю ходил.