Мы попробовали вытянуть противников на гербы Таро и Сакураев, но и здесь не достигли успеха. Миура понял, что речь идет о выживании, и о старых обидах лучше не думать в такой момент, с текущими бы проблемами разобраться.
Сегодня был редкий безветренный день, и вечерний сумрак с сопутствующей ему тишиной окутал онсен на острове Удо. Безымяныш уехал биться за клан, но его дело живо и процветает.
Доджон Мун снял маленький закуток для парочек, и, переодевшись в мужской раздевалке направился по мощенной дорожке. Открыл дверцу и довольный зашел, чуть не оставив на ручке полотенце, повязанное поверх бёдер. Развернувшись, он замер, как и десяток голых девиц, что застыли на полушаге.
Доджона спас его абсолютно растерянный вид и покрасневшие уши, будто он уже полтора часа в кипятке отсидел.
— Прошу прощенья! — отчаянно выкрикнул он низко поклонившись и вылетел, чуть не сбив Мальту.
Она посмотрела ему за спину, на голых девиц на него, на красные от горячей воды лоснящиеся тела, на парня, на стекающие по женским изгибам капли воды, на пытающегося что-то промямлить молодого человека, и просто пошла в соседнюю дверь.
Доджон устало опустил руки на колени. В этот раз пронесло. Все же ему невероятно повезло.
Он заскочил за Мальтой в их закуток. Полотенце соскользнуло с девушки и осталось лежать на бортике.
«Терпение, только терпение», — проговорил Мун сам себе.
Девушка грациозно зашла в воду, и села, блаженно раскинув руки. Он же неуклюже заскочил, подняв кучу брызг.
Возлюбленная покачала головой.
— Как ты умудрился перепутать дверь?
— Долбанные японские иероглифы, — попытался он оправдаться. — Я думаю, Безымяныш специально все на своём родном сделал.
— Ты же отлично знаешь японский, — подняла бровь Мальта.
Парень лишь пожал плечами.
— Чего-то переклинило.
— Работать меньше надо, — сказала она, и два трудоголика синхронно рассмеялись, окончательно забыв неловкую ситуацию.
Распарившись, они постепенно начали поглядывать друг на друга с характерным блеском в глазах. Доджон подошел к Мальте, девушка прижалась к нему, и в этот момент застрекотал автоматный огонь. Оба успели отметить, что стреляют с глушителем.
Амулет, подаренным господином, отработал на ура, все пули безвольно попадали в воду. Мальта вскинула руку, вжимаясь в борт и активировала свой артефакт. Одна за другой техники всех пяти стихий по очереди срывались с ладоней. Разнеся стену онсена в дребезги и, заставив убийц бежать.
Повезло, что они подумали, будто столкнулись с одаренными. Кто-то более внимательный распознал бы в чем дело, и перезарядив рожок, завершил бы начатое.
В очередной из дней меня ошарашили звонком с острова Удо. Обеспокоенная леди Бак извиняющимся тоном сообщила, что на Мальту и Доджона было совершенно нападение, но они отбились. Киллеры «погибли при задержании», предварительно выдав всё что знали. Дело замяли, нехорошие слухи никуда не разошлись.
Я был в гневе. Сразу же позвонил Мальте и наказал обвешаться артефактами, а еще больше не ходить без охраны, благо ребят на Муиндо хватает.
Пора было кончать всё это, пока еще кто-нибудь не пострадал. Все мои люди уже были в полной боевой готовности, травмы если и напоминали о себе, то эта проблема легко решалась, обычной утренней разминкой.
Больше всего я хотел избежать больших потерь, хотя понимал, что в масштабной рубке, которую мы инициируем даже со всеми предосторожностями люди пострадают. Но я был бы не я, если бы не попытался сделать всё, что от меня зависит.
— Нара-тян, — вошел я в палатку.
— Господин Ен, — расплылась она в улыбке. — Рада видеть вас. Вы по делу или… — она сделала многозначительную паузу.
— К сожалению, по делу, не до или сейчас.
Она разочарованно поджала губы.
— Чем могу быть полезна? — оперлась она задницей о стол, чуть выпятив небольшую, но как доложил Федька очень упругую грудь.
— Я с очень деликатным вопросом. Дело в том, что в грядущей битве… даже не знаю, как мягче сказать. В общем, я хочу, чтобы ваши люди выступили живым щитом.
— Снова…
— В тот раз это был ваш выбор, — не стал я вступать в полемику. — В этот раз я играю открыто.
Мы оба понимали, что это торги, и она ждала ставку с моей стороны.
— Большие потери крайне нежелательны, — доверительным тоном сообщил я. — Быстро пополнить ряды я не смогу, а брать всякий сброд себе дороже. А мне нельзя терять боеспособность. Потому что род Обата ведь не единственный наш общий враг, — я лукаво улыбнулся.