— Хвост говорит Зятю. Такса в хлам. За нами погоня.
— Принял, аккуратно там. Отчет по изменению ситуации.
— Есть.
На наших людей напала оказавшаяся рядом парочка людей Обата.
— Говорит Кореец-Один, — снова ожила вражеская рация. — Наблюдаю противника. Четыре человека бегут по парку ТЦ, гражданских в прицеле нет.
— Атакуйте. Загоним их. С двух сторон уже идут Самурай-Один и Самурай-Два.
Твою мать!
— Говорит Хвост. Попали под огонь, щиты держат. Скоро выбежим на улицу.
Я развернул карту и, оценив ситуацию, быстро затараторил.
— Хвост, бегите к реке. Отсекают вас.
— Принято.
— Говорит Самурай, — хрипло вещала чужая радейка. — Они бегут через четырехполоску к набережной.
— Хвост ответь Зятю!
— Да, — раздался задыхающийся голос.
— Уходите по реке и дальше по плану.
— Понял. Выполняем.
Я напряженно ждал.
— Сёгунат ответь Самураю.
— На связи.
— Противники ушли по воде.
Бежали с позором, если не знать подтекста.
Надо было кого-то другого поставить координировать. Лишние переживания перед важной схваткой сейчас идут во вред. Это как в качестве тренера выводить своих бойцов на арену, отсекундировать их в течении всего вечера, а потом самому выскакивать в главном бою.
Дальше можно было отдохнуть, пока группа не доедет.
— Говорит Енот. Прибыли на место. Противника не наблюдаем. Посты выставили, начинаем копать.
— Принято, — отозвался Сёгунат.
Сам городок представлял из себя небольшую площадь, окруженную административными зданиями. В центре стоял большой памятник дружбы народов. Мужчина с русских лаптях, китайских штанах, японском кимано и корейском головном уборе.
Сигуровцы рыли тайник на окраине, где стояли частные домики, порабощенные лесом.
Мы выждали время по таймеру, которые бы понадобилось, чтобы добраться группе быстрого реагирования до городка и начали имитацию атаки.
Я засиделся, надо было немного развеяться, так что лично вышел пострелять. Взял в прицел помахавшего бойца и принялся лениво отсекать в него по три патрона. Следом пустил луч света перерезав черенок лопаты.
— Сёгунат Еноту, — под грохот выстрелов и залпы техник кричал в эфир командир отряда. — Атакованы превосходящими силами противника.
— Принято. Высылаем вертушку и группу эвакуации. Сильно не давите их, может, удастся вытянуть на себя еще подкрепление с их стороны. Повторяю, сильно не давите.
— Есть.
Вертолет шел низко, прикрываясь ветхими высотками. Завис над пятиэтажкой, на крышу которой высадились бойцы рода Сигура. Тут же загрохотали пулеметы. Вертушка дала залп ракет, разворотив магазинчик и взорвав машину, на которой мы типа прибыли. Хотя на самом деле эту рухлядь мы тут и нашли, просто перекрасили в камуфляж и поставили.
Мы «отступили», якобы вызвав подкрепление. Всё это сопровождалось громкой стрельбой и красочными залпами техник, чтобы ни у кого никаких сомнений не возникло, когда они прибудут на место.
Явились наши резервы. Тоже вертушкой, правда летели они от силы километр из засады.
— Говорит Енот. Сработало. Противник подтянул большие силы.
— Кореец-Три уже на трассе. Держитесь.
Чтобы нас нейтрализовать подтянулись Хоновцы, и игры кончились.
— Папа-Снайпер, — вызвал я Сан Саныча, на этот раз он проспорил Маслову. — Командование на себя возьми. Я машины уберу.
— Есть взять командование.
Нас начали выдавливать из района маленьких домиков. Воздушные техники сносили заборы. Огненные поджигали почерневшие от времени избушки. От дома к дому, мы отступали к многоэтажкам.
В невидимости передвигаться по полю боя решение не лучшее, скосить могут только так, но выбора особо не было.
Я сделал крюк по касательной, лишь раз попав под перекрестный огонь своих и чужих. Свои-то еще по божески, с автомата в спину дали, а вот вражины с подствольника зарядили. От взрыва я пролетел сквозь забор и застрял задом в собачьей будке.
Нда. Не так я себе представлял эпический финал клановой войны. Спасибо, что не в сельский туалет провалился.
Кое-как добрался до цели. У машин стояло двое часовых, причем с техниками наготове, что один, что второй.
Я не стал их убирать, прилепил бомбы с радиоуправляемым взрывателем отошел и просто переключил тумблер. Сигнал ушел.
Громыхнуло!
Ударной волной одного из часовых отбросило на верхушку дерева, насадив на ветку. Второго швырнуло в угол дома. Он попытался подняться, но было видно, что не соображает где находится. Даже доспех не включил. Добить не успел, он сам помер.