Сатоми разворотила остатки речной пристани, подбросила дырявый катер и разнесла его в щепки. Шагач и Русал отступили в воду, пытаясь укрыться от гнева одержимой. Пулеметные очереди скашивали черные щупальца, а водяные жгуты сшибали острые угольные колючки, похожие на исполинских ежей.
— Эй, Сатоми! — заорал я, привлекая внимание. — Чем занята сегодня ночью? Род Обата умирает, могу помочь с этим делом.
Тетка ученика обернулась. Чернота зрачка вышла за пределы радужки, заполнив собой всё. Цепляясь за дома черными щупальцами, растущими из плеч, она летела ко мне, будто какой-то демонический Веном.
Выглядело жутко. Хотелось сказать «да ну нахер!» и свалить в закат как священник из известного в другом мире видео.
Я пустил несколько лазеров из глаз, пытаясь подловить её в полете, но тщетно, только остатки окон побил и обвал кладки вызвал.
Вокруг меня взвилась пятерка нефтяных столбов, они соединились над головой и начали вертеться с бешенной скорость, сужаясь. Никто из здесь присутствующих не проскочил бы. Никто, кроме меня. В последний миг, когда уже уши закладывало, от давления что создалось внутри техники я применил импульс и тут же ушел в невидимость.
Умение развеялось, Сатоми недоуменно посмотрела. А я, наконец, смог прицелиться и отрубил щупальца двумя меткими выстрелами из глаз. Противница полетела вниз, создавая под собой фонтан нефти, но в этот миг выскочила наклоненная стеклянная пика.
Японку швырнуло ко мне, и я принял её на световой меч. Тут же с пощечиной послал сферу плазмы. Взрыв откинул её на детскую площадку возле садика. Разъяренная фурия выбралась из развалин горки и подхватила своими щупальцами ракету и самолет. От первой я ушел, а вот на втором влетел прямиком на третий этаж детского сада.
Вынырнув из-под обломков кроватей и ветхих одеял, я взрезал пол уже знакомым жестом и провалился на этаж ниже. Антрацитовые исполинские руки начали разрывать потолок будто сладкоежка первый новогодний подарок.
Я снова стал невидимым, выскочил в окно и побежал к центру города, уводя Сатоми от остальных сил. Вернулся в мир и пригляделся к девочнке, которая уже разобрала весь детский сад, пытаясь докопаться до меня как такса, что учуяла лисицу.
— Эй, придурошная! — помахал я рукой.
Я остановился у памятника. Статуя была огромной. Разбежавшись, прыгнул вверх. Импульс! Ступенька. Импульс. Ступенька. Импульс, ступенька.
Таким вот нехитрым способом взобрался на самый верх прямо на макушку статуи.
Поток черной нефти ударил в голову памятнику. Я только и успел пробежать по плечу и скатиться на локтевой сгиб. Башку снесло. Тут же полетели черные шары, которые взрывались мерзкими брызгами. Я бежал по складкам ткани статуи, помогая себе когтями.
— Папа-Снайпер на позиции.
— Принял. Вспышка, через, два, один!
Я бросил в небо самую мощную из всех моих ослепляющих техник. Впервые и сам зажмурился.
Сатоми вскрикнула от рези в глазах. И в этот момент громыхнуло противошагачное ружье. Девчонку швырнуло вперед мордой в асфальт.
Гойле они оба применить не могли. Не перезарядился еще, скорее всего, да и не было смысла, и самую малость страшно привлекать внимание Сатоми, она точно почувствует.
Безымяныш понял, что отец лишь играется. Ждет подвоха, и он есть.
Ослепив Миуру вспышкой молнии, парень пустил в него ветер с четырех сторон, не позволяя сдвинуться с места.
— Давай! — передал он в эфир.
Где-то там на высотке Сан Саныч пристроился к старому противошагачному ружью. Калибр четырнадцать с половиной миллиметров, с артефактной пулей и умением третьего ранга. Должно сработать.
Выстрел раскатом грома разнесся по округе. Ткань на груди Миуры взорвалась, разлетаясь клочьями. Обрывки рубахи покрылись кровью. Кланлид Обата оборвал рубашку, и Безымяныш увидел, что на груди противника лишь небольшая кровоточащая гематома.
«Боги!».
— Когда же ты уже сдохнешь! — зло процедил парень.
И в этот миг, планета словно попыталась его сбросить с себя. Взметнулось земляное цунами, снесшее высотку, с которой стрелял Сан Саныч будто доминошку, и докатившееся до Безымяныша. Гигатонны земли обрушились сверху, подгребая его под собой.
Сатоми поднялась, лишь утерев кровь из разбитого носа. Скинула продырявленную куртку, оставшись в облегающей майке. А ничего такая тетушка у ученика, жаль больная на голову.
Я лишь на миг бросил взгляд вдаль, рассматривая обстановку. Лабиринт был раздолблен, как и часть земляной крепости. Мелькали вспышки, слышалась далекая стрельба. Вон, шагач ползет куда-то на руках, так как ноги перебиты. Непонятно даже, кто выигрывает.