— Отец, кто это? — раздался голос с улицы. Внутрь заглянула обычная по виду студентка, разве что с зелеными глазами, каких у японок не бывает, а значит — отблеск дара.
— Я Такеши Асакура-Обата. Мирей Абэ, позвольте пригласить вас?
Уговаривали мы их всех долго. Они потеряли всё и дистанцировались от аристократии. Выбрали жизнь в обмен на забвение. И тут мы такие все красивые: «А давайте вместе гулять по лезвию ножа. Это так весело! Дергать императора за усы! Ну же чего вы?».
В конце концов надавили на банальные деньги. Я пообещал им оплатить Мирей образование. Ну и старуха повлияла, долго что-то мычала, и размахивала руками. Еще я поклялся, что девушке ничего не грозит. Более того, пообещал в случае чего ей защиту, благо на выбор аж целых две страны, пока…
На вечер мы заявились с максимальным пафосом. Круче было бы только если нас на руках на троне занесли. Хм… а это мысль.
Я надел костюм бело-зеленой расцветки герба благих. Джи-А была в провокационном ханбоке цветов Чеджу. Такеши оделся в «мишень» левая штанина и половина пиджака цвета Обата, права цвета Асакура. Мирей Абэ надела кимоно с гербом Абэ сзади и грозовым драконом спереди.
Был бы тут эмпат или ментат, он бы в конвульсиях бился. Люди вибрировали эмоциями. Удивление, гнев, неверие, и даже трепет и страх. Все это читалось во вздохах, взглядах, оборванных фразах, расширившихся зрачках и шепоте.
Мы прошли и вручили подарок изменнице, на которую сегодня было всем плевать.
— Идём, — прошептал Такеши. Сегодня режиссером был он. В целом в этой авантюре я планировал лишь поддерживать его, пусть сам забирает свои земли.
Несколько декоративных Обата присутствовали на вечере, жены глав родов стояли кучкой. Лица у всех каменные. Мы направились к ним. Ученик шел с гордо задранным подбородком. Подойдя, он замер. Женщины поклонились ему и народ охнул, а мы двинулись дальше.
— Остальным следовало бы сделать так же, — тихо прошептал я по-русски, но почти все присутствующие его знали, и те, кто не услышал, потом прочтут по губам, когда увидят на камерах, а то, что этот вечер разложат по кадрам, сомнений не было.
Мы остановились у декоративного заборчика, разглядывая территории вокруг.
— Вон там на холме построим додзё, — сказал Такеши. — А на месте этой безвкусной хибары сделаем чайную.
Дзинь! — я почти услышал, как лопнули чьи-то нервы.
— Господин Асакура! — раздался гневный оклик.
— Асакура-Обата! — поправил незнакомца ученик, даже не обернувшись. Если бы был конкурс «мистер надменность» — он бы взял первое место.
Крикуну пришлось унизительно обходить, чтобы заглянуть ученику в глаза. Я глянул, нда… либо он правда такой порывистый и наивный, либо им в нас тыкают вместо палки. Юный японец, года на два старше Безымяныша, длинные волосы до жопы, с пиджаком смотрится странновато, конечно.
— Такеши Обата-Асакура! — запалисто выдал он. — Я Рё Такан…
— Асакура-Обата, — спокойно поправил его ученик, тем самым перебив. — Тебе стоит подучить этикет, возвращайся позже или позови кого-то из старших, — он махнул рукой словно прогонял слугу и отвернулся, показывая на старую сакуру. — Бедное дерево выкорчуем, посадим новое.
Взгляд упал на Мирей Абэ, поначалу девушка тряслась, не внешне, внутри. А теперь абсолютная уверенность Такеши передалась и ей.
— Такеши Асакура-Обата, я вызываю тебя на дуэль!
— Какая банальность, — презрительно протянул ученик. — Какой у тебя ранг, сопляк?
— Четвертый! — откликнулся тот, прежде чем понял, что сделал. Он фактически признал себя сопляком.
— Ну давай посмотрим, во что вы превратились без истинного лидера, — лениво протянул Такеши.
Глава 7
Давно ясно, что некоторые аристо в ряде вопросов хуже самых отбитых маргиналов, особенно это касается девушек, которых превратили в птичек в золотой клетке. Они от безделия и однообразности своей светской жизни сходят с ума. Ну и про пресыщенных жизнью парней забывать не стоит, Онегиных тут тоже пруд пруди. И когда в болотце появляется новый зверь, все его жители приходят в возбуждение.
Вот и сейчас рядовое событие заиграло совершенно иными красками. Те, кто на любую другую дуэль и смотреть не стали, сейчас толкались за место в первых рядах. Я со скучающим видом прокачивал дзен, смешивал зубочисткой икринки разных цветов, а потом снова расталкивал их по кучкам, ведь мне необходимо было транслировать, что исход схватки предрешен. К тому же это занятие помогало справиться с переживаниями, потому что Такеши в первые сталкивается с настоящим противником в новой своей ипостаси. Спарринги одно, а бой совсем иное.
Безымяныш изрядно окреп за последний год. Он бросил на меня взгляд, я кивнул.
Противником ученика был Рё Такономи. Выходец из небольшого молодого рода, потому такой глупый. Опыт — это в первую очередь осторожность, а во вторую анализ. Табур у парня был самый обычный каменный.
Арбитром схватки выступил младший сын Вотанабэ, невзрачный японец средних лет.
— Хадзиме! — выкрикнул он.
Противник первым атаковал Такеши, закидывая каменные пики и диски. Ученик двигался маятником, неотвратимо приближаясь. Зрители недоуменно подались вперед, вместе с тем ощущая сгустившееся напряжение.
Острые каменные зубы выскочили из земли, преградив Безымянышу путь, но он пробил дыру в частоколе и проскочил рыбкой, продолжив сближение. Оставалось шагов пять, когда в руках Рё появились два каменных меча. Не знаю, на что он рассчитывал, но с одним ему было бы лучше. Предплечьями ученик вскользь отклонил оба выпада, сблизился, заблокировал руки оппонента, и пробил лбом в переносицу.
Доспех у воспитанника был куда крепче, потому Такономи пошатнулся. Рефлекторно создал каменную стену, но Безымяныш уже обходил её, и когда техника воплотилась, Рё снова получил. Началось избиение.
Защита слетела, и Такеши аккуратно выключил оппонента, причем с пощечины. Тело рухнуло к ногам. Безымяныш брезгливо отряхнул рукава и сказал:
— Позор. Даже руки марать стыдно.
Все по сценарию, молодец.
— Он не использовал табур! — поползли шепотки.
— Как он это сделал без дара?
— Может, у него рукопашный дар?
— Нет! Он же молниевик!
— А я слышал, что парень приверженец ветра.
Мы пробыли на празднике еще какое-то время, отвечали на вопросы в рамках прогрева аудитории, что за стиль боя такой, но больше ничего интересного не случилось. Когда уходили, Такеши прошептал мне:
— Нда-а-а. Я разочарован. Никто больше не бросил мне вызов. Похоже, сделать Хоккайдо снова великим будет тяжелее, чем я предполагал.
Разумеется, пару человек это услышали, и еще несколько прочитали по губам. А значит, скоро узнают все.
— Что думаешь? — спросил глава рода Такономи жену.
— Что наш сын идиот. И ведь Ямада, что его подначил, сам не вызвал потом на дуэль. Трус.
— Просто не дурак. Рё больше из дома не выпускаем. Кто знает, что ждать от этого чужака.
— А как тебе эти бредни про величие Хоккайдо? Интересно, он хотя бы неделю проживет. После подобных заявлений шестерки императора сотрут его в порошок.
— Это не было заявлением, дорогая. Если бы не та шторка, за которой чета Тодо поправляла платье, то мы бы об этом и не узнали.
В резиденции Мироран была странная атмосфера. Все куда-то пропали. Слуги ходили в растерянности, не зная, чем заняться. Мужчины собрались в зале для заседаний. Женщины на кухне. Обсуждали одно и тоже.
— Как вам малец? — поинтересовался глава рода.
— Императорский прикормыш!
— Надо присмотреться.
— Я навел справки, они непростые. Сказов, Бесфамилец, Чеджу, Благой. Возможно, задействованы спецслужбы. Я своим сказал, чтобы держались подальше, чего и остальным советую.