— Эй! — заорал я. — Я здесь!
Крикнул в одну сторону, в другую. Бесполезно.
Можно идти вдоль воды и рано или поздно куда-то выйду. Но когда встал, понял, что сил брести особо нет. На берег выносило много мусора, покачиваясь стал сгребать все, что горит, в кучу. Столб дыма привлечет внимание.
Попытался запалить гору хлама табуром, но даже слабый лучик призвать не мог. Добывать огонь вручную я сейчас был не в силах, потому просто пошел подальше от берега. Выложил лежанку из кустов и накрылся куском парусины.
Надо будет найдут и так. А я смертельно устал.
Проснулся оттого, что кто-то тормошит за плечо. Я сейчас беззащитнее рыбины, выброшенной на берег. Взгляд с трудом сфокусировался на нашивке. Свои.
Меня отвезли в Хокодатэ. Оказалось, что без Акиры нихрена они тут не могут.
Джи-А со слезами уткнулась в меня.
— Я боялась, что ты погиб! — вытирая слёзы сообщила девушка.
После обработки лекаря мне показали снимки с места битвы с комендантом. Кладбище кораблей перестало существовать вместе с куском берега. Там образовался кратер, который окружала стена сплавленного металла, камней, земли и песка.
От Хидая не осталось даже волоса, его просто развоплотило, а меня морская волна унесла далеко в море. Очнулся почти в десяти километрах от битвы.
Неудивительно, что меня уже похоронить успели.
Когда до меня довели всю информацию, Джи-А спросила:
— Как ты себя ощущаешь?
— Дерьмово. Дары молчат.
Она переглянулась с Масловым.
— Что? — не понимающе уставился я.
— Ты мог перегореть, — осторожно сказала девушка. — Лекарь сказал мне, что каналы сплавились, а источник он не почувствовал.
— Там сейчас магическая буря, хрена лысого он там разглядел! — раздраженно проворчал я. — Что там по раскладу сил? — Новость о смерти Акира мы разнесли, — начал докладывать Маслов, хотя учитывая, что будучи замотанным с ног до головы он походил на мумию, выглядело это немного комично. — Как только информация подтвердится и от других источников, многие горячие головы остынут. Но всё равно, у нас есть максимум сутки, прежде чем противники выработают общий план и нанесут удар.
На этих словах ворвался Безымяныш, и, увидев меня, прикрыл глаза, выдохнув:
— Живой.
Он стиснул зубы, несколько раз вдохнул-выдохнул.
— Живой, — повторил еще раз. — Я знал. Знал. Но все равно испугался.
— Ты откуда прибыл?
— Из Фокусимы. Надо было вместе с Обата стряхнуть их рабское прошлое последних месяцев, хорошенько испачкав руки в крови бывших хозяев. Все же тихая резня, что они устроили — это одно, а вот открытый бой, совсем по-иному вселяет уверенность. Снова чувствуешь себя человеком.
Я понимающе кивнул.
— Как прошло?
— Жесткий стык вышел. Какой-то из сыновей Таро, чуть не убил меня вместе с тётей. Она сейчас в медицинской коме.
— Чего, блин? — вытаращился я. — Одолел одержимую?
— Да. Но мы его задавили, потеряв бойца второго ранга из свежих и парочку третьеранговых. Все же сразу в бой после реабилитации не лучшая идея.
— Виктор Палыч, что по прочим раскладам?
— Мы слишком быстро перешли к решительным действиям. Никто ничего толком не успел сделать. Так называемые нейтралы уже ведут осторожные переговоры между собой. Будем надеяться Хидая и Таро не подберут к ним ключи. Уэхара и Тодо к нам не лезут, но готовятся ловить рыбку в мутной воде.
— Свяжись с ними. Можем дать пару показательных стычек, чтобы у императора не было вопросов. Тогда Сакураи на них не надавят, и они гарантированно останутся в стороне.
— Изящно, — согласился с решением Маслов.
— Что, кстати, с реакцией госаппарата?
— Там интересно выходит. Похоже, Сакурай Керо спрятался от гнева семьи. Пытался связаться много раз, но мы его игнорировали. Думаю, увидим этого гада на стороне противника. Ему такой просчет только кровью смывать. Из основного всё.
— А не из основного? — уточнил я. — Что ты счел незначительным?
— Ханул Чон и все его люди присоединились к нам, разумеется, анонимно. Он хотел поговорить с тобой.
— Когда-нибудь потом.
— И есть еще кое-что. Это похоже на контрход со стороны императора. Появился некий человек, что зовёт себя наследником Сякусяина.
— Первого вождя айнов?
— Да. Он еще и превращается в медведя, всё как в их поверьях. И явно не на нашей стороне играет. Масиру и Бяко уже тайно выслали к нему переговорщика.
— Это очень дерьмово, — заключил я. — Не хватало еще, чтобы они откололись.
— Что делаем? — спросил Такеши. — По схеме? Или…
— Думаю, да, — пожал я плечами. — Надо захватить Аомори. Остальное потом.
— Кёяма из Осорэ… — протянул Такеши. — Мы уже чуть-чуть их подразнили на воде, обозначая, чтобы не совались. Но не думаю, что кто-то там всерьез думает, что мы сунемся на соседний остров.
Когда малый совет закончился, я нашел мастера стихий и другого лекаря. Они вместе обследовали меня. Вердикт был неутешительный — вполне вероятно я мог лишится дара.
Высадка на Аомори прошла без сложности. Никакого противодействия со стороны местного населения. Многие помнили, а те, кто сами не застали слышали рассказы предков о том, как жилось при Асакура. Так что даже спустя столько лет фамилия открывала многие двери в том числе и двери в сердца людей.
Шагающая техника давала преимущество. Мы быстро выдавили силы кланов из прибрежных городов.
Плацдарм был взят. А дальше в ход пошла дипломатия. Письма ушли ко всем главам родов, там подробно разжевывалось почему мы имеем право здесь находится. Парочка мелких кланов посмекалистей сразу принесли присягу. Остальные отмалчивались. Все ждали реакцию самого крупного игрока в регионе, а именно клана Кёяма. И предсказать действия самураев с горы было тяжело. Во время прошлого мятежа дочь главы клана была императрицей, а прочая родня имела места при дворе, потому они остались в стороне и не поддержали Асакура, ведь не входили в клан, но были вассалами.
То есть с исторической точки зрения, у них имелся резон принять любую из сторон, но это вызвало бы раскол в роду, потому нейтралитет никто не посчитал за слабость или трусость.
Не взяв охраны, я, Джи-А и Такеши выдвинулись в горы, навстречу с ортодоксами. Их табур всегда был завязан на бой с мечом, что неизбежно сказалось и на образе жизни самураев. Они могут носить костюм, туфли и ножны на поясе.
— Я сейчас всего лишь человек, — напомнил я, спутникам. — Моя жизнь в ваших руках.
— Я чувствую местную энергетику, — улыбнулась Джи-А. Из-за вулканического происхождения этого места её сюда и потянуло.
Изредка встречая туристов, мы проходили статуи и пагоды для паломников. Указатели помогали не сбиться с дороги. Не хотелось завернуть на серные источники или в храм.
Наконец, показалась узкая непроходимая тропка, ведущая в дом клана Кёяма. Они единственные жили здесь круглый год, даже монахи и те сваливали на зиму.
Нас встретила делегация. Все семейство в традиционных кимоно. После сухих церемониальных поклонов, лишние люди ушли, осталось лишь пятеро мужчин, мы уселись пить чай прямо во дворе. Столом служил камень.
Старшему было лет семьдесят. Белое кимоно в цветах японии. Его звали Кай, что по-японски значит предостережение. По всей видимости старейшина клана. Еще двое были в белых одеяниях, играли роль наблюдателей.
Следующий собеседник Банрю, его по рассказам я знал неплохо. Чуть за пятьдесят, и все еще не начал седеть. Кимоно в цветах префектуры Аомори и с повторяющими её очертание рисунками. И последний, самый молодой лет двадцати с небольшим, в цветах клана Кёяма и рисунках горы. Его звали Сабуро.
Три поколения клана. Интересно.
— Чудесное место, — начал я с классической отвлеченной темы в беседе двух самураев.
— Да, — кивнул старик Кай. Рекомендую подняться на самую вершину. У нас говорят: «Го-сэн хо: ни умарэру сатори».
Это можно было перевести, как «Просветление рожденное пятью тысячами шагов».