Твою мать! Да он поехавший. Ну хотя бы не такой ущербный как Мстислав. Тот великий дар вообще в унитаз спустил, этот хотя бы осознает масштабы. Только почему все эти уникальные таланты, мать их за ногу, мне на голову свалились.
Пространство вокруг меня исказилось. Мягкое сине-голубое свечение окутало его по границе, и стало ясно, что время здесь течет по-другому.
— Половим еще на живца, — сказал Таро. — Посмотрим, что из этого выйдет.
Я глянул на аномальную зону Безымяныша, и разглядел его, парень зарос как леший. Мы теперь в одном временном потоке.
И как выбираться из этого дерьма?
Время подумать у меня было. За секунду там тут проходит очень много времени, как бы и не несколько дней.
Я сел на пол. Мысли роились разные, от совсем идиотских и до тех, за которые можно зацепиться. Единственная моя надежда на скорость. Я тоже могу манипулировать временем, но в отличии от Ватонабэ ускоряю себя.
Я отошел на край аномалии, зачерпнул дар, окутался энергией света и совершил рывок, коих еще не доводилось делать.
Стремительный полет оборвался, и я просто завяз у границ аномалии. Недостаточно быстро. Выиграл лишь несколько секунд.
Снова отошел. Так… если Такеши за всё это время, сколько там прошло у него, несколько месяцев, лет? Если ему не удалось ускориться, это еще не значит, что это невозможно.
Я встал в позу бегуна. Это помогало настроиться. Почувствовал свет внутри себя. Представил рожу Таро, когда вырвусь. О да! Это будет легендарно.
Вшух!
И вот я уже вышел из рывка. Мышцы связки и сухожилия болели. Значит скорость была такая, что даже базовые настройки защиты дара слетели и откат прошелся по телу. Я все же очень медленный. Прянувший в стороны воздух ударил по ушам громом. Из носа хлынула кровь. Вот ведь. Перегруз конкретный, а результата никакого.
Несколько дней я просто сидел и медитировал. Голода не было. Ждал, когда пройдет боль во всем теле.
И так хорошо тут и спокойно. Если бы не близкие снаружи провел бы в этом отпуске еще недельку-другую.
Эх…
Я встал. Надо попытаться за раз потратить весь запас сил. Я решил стартовать с правой ноги. Рывок у меня с нее мощнее. Психике так привычнее будет.
Я чувствовал, как каналы наливаются энергией света. Как она формируется и уплотняется вокруг меня.
Рывок!
ВШ-ш-шух!
Я застрял в границе аномалии как в студне, и меня мягко вытолкнуло назад. Резервуар был пуст. Сжег все без остатка, но это не помогло.
Вот дерьмо!
Что-то я делают не так.
После еще нескольких часов раздуй в условиях депривации раздражающих факторов осенило.
Ну конечно! Мне нужно вырваться не с помощью энергии света, а стать светом. Разница времен такова, что выскочить, наверняка можно только на скорости света. А достичь её возможно лишь став светом.
То есть получается, единственным человеком в мире, способным одолеть Вотонабэ Таро являюсь я.
Хоть убейте, но я не верю в такие совпадения. Кто-то переплетает судьбы. И как не вспомнить тот голос во время клинической смерти: «Вспомни, зачем ты здесь».
Чистить мир от заразы.
Ладно. Нахер всю эту лирику.
Вперед! Все как я люблю. Рвать пределы невозможного. Сотни попыток через пот кровь и боль.
И я начал. Раз за разом. День за днём. Месяц за месяцем как заведенный. Тысячи бесплодных попыток, но я не унывал, ведь я был единственным на свете кому это под силу.
И вот наконец почувствовал, что-то близкое к истине.
Сейчас должно получиться.
Скорость света не предел, если ты и есть свет.
Я побежал, ускоряясь с каждым шагом. Пространство вытянулось, смазалось. Звук пропал. Я обратился световыми частицами. Не знаю, как это выглядело со стороны, но я прошел аномалию.
ВШ-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-УХ!
И в реальном времени.
Не было звука, не было ничего. Я просто появился, будто телепортировался.
У входа уже стояло множество запертых во времени. Старик тянул свои грязные лапы к Джи-А. И тут я возник, в который раз обламывая его.
— Но как? — распахнул глаза Таро.
Ничего более идиотского он сказать не мог. Впрочем, это означало абсолютное короткое замыкание, тотальную парализацию мыслительных процессов. Шок.
Я почувствовал, как временные потоки, снова закручиваются в обратную сторону, пытаясь меня удержать еще крепче. Но снова стал светом, и, выйдя из рывка, схватил Вотанабэ за горло.
— Крутите колесо судьбы. Сектор Арс на барабане, — оскалился я, и вбил ублюдка в пол. Плита треснула, как и кости Таро, шея деформировалась, а затылок расплющился.
Тут же развеялись оковы времени. Безымяныш рухнул на пол.
Я с Джи-А не сговариваясь подбежали к нему. Парень не мог поверить своим глазам. Он трогал наши лица, а потом задрал голову к потолку, расхохотался и заплакал одновременно.
— Я знал. Я верил. Я надеялся, — прошептал он, озаряя нас счастливой улыбкой отшельника. Волосы до земли, борода до пояса.
Кажется, даже мой дядька выглядел менее волосатым, когда я его вытащил.
Я помог ученику подняться, а потом не сдержался и обнял его.
Узнав о смерти Вотанабэ, армия Таро сложила оружие. Хидая тоже. Хотя от тех и других осталось не очень много. Жир кланов мы бы еще долго топили, но основной костяк был почти разбит.
Переговоры были скоротечны. Вести их пришлось мне. Ученик был пока не в состоянии. Всех противников мы выпроводили вежливым пинком за пределы Хоккайдо и Аомори.
Такеши… он изменился. Повзрослел. И умудрился не сойти с ума. А умудрился в том плане, что стал мудрее. Он теперь старше меня. Это не укладывалось в голове.
Обозленный на весь мир подросток, который когда-то пытался меня убить, теперь взирал на мир просветленными глазами монаха. Это было странным. Я уже ждал момента, когда он придёт в себя, когда быт и обстоятельства немного приземлят его и затуманят взор.
Ему будто и самому хотелось чем-то увлечься. Но он пока не мог переключиться. Много разговаривал, но привыкший к одиночеству, вечерами запирался внутри себя.
Ну и сила его возросла годы чистой практики превратили его в монстра. Ранги теперь казались смешными тесными костюмами, которые не отображали реальной картины.
Дальше началась самая тяжелая часть. Мы окопались, всерьез готовясь биться, конечно, не с силами японского императора, но с кланами Хонсю, как минимум. Хоккайдо закусил капу, и не собирался больше терпеть. Добровольческие отряды каждый день принимали новых членов. Вся провинция превратилась в большой тренировочный лагерь.
И тут нас вызвали в Токио. Конечно, мы отказались, прислав в ответ приглашение встретиться на границе Аомори в национальном парке Тавада. Здесь уже без Такеши было не обойтись, но к тому времени он немного оклемался.
На встречу приехал восьмой сын императора, что само по себе показывало отношение. Следующий после Керо, который, кстати, пропал. Смешно, но его звали Сёто, что в одной из трактовок можно было перевести как «Исправляющий».
Мы объяснили свою позицию. Мол, мы вернулись домой, и это никто изменить не сможет. При этом требовали отмену всех ограничений, наложенных на провинцию после прошлого мятежа.
— Неужели равноправие, это так много?
Да, такой банальщины насыпали от души.
История с Таро впечатлила Сёто.
И глядя на Безымяныша не поверить он не мог. Такое не сыграл бы не один актер. Печать времени, крепкая дружба с безумием и бесконечная тяга к жизни. Всё это легко читалось в глазах Такеши.
Переговоры были долгие и выматывающие. Но мы все же пришли к соглашению.
'Девятый сын императора Сакурай Керо вместе с кланами Хидая и Таро поднял мятеж на Хоккайдо. Неожиданными защитниками престола выступили изгнанные некогда Сато и Асакура-Обата. Проливая кровь в боях, они искупили вину предков, и заслужили право вернуться на родину.