— Или оттяпаю, — улыбнулся я, и Ржевский поменялся в лице.
Аоки принесла мне с Такеши чай и удалилась. В последнее время она игриво примеряла на себя маски разных жен, то была как сейчас кроткой и покорной, то, наоборот. Было интересно наблюдать за её преображениями.
Такеши задумчиво проводил девушку взглядом и вопросительно на меня посмотрел.
— Пущай играется, — махнул я рукой. — У тебя-то как на личном? Слышал ты всерьез ударил за Василисой.
— Да. Как оказалось, прямые ухаживания не так сложны, но все так же безрезультатны, как и мои предыдущие неуклюжие попытки сблизиться.
— Ну Рысева она такая. Героиня своего романа. Годика три тебя промурыжит, а там, глядишь, и дойдете до прогулок за руку.
Ученик засмеялся.
— Ну я всё же не настолько плох.
— Очень даже хорош, судя по тому, как идут дела, — заметил я.
— Не только моя заслуга. Я сосредоточился на восстановлении клана Обата. Отец во многом помогает. Из них уже буду делать опору Хоккайдо. Потом думаю восстановить род Асакура.
— Не будет единой структуры Асакура-Обата? — удивился я.
— Нет. У каждого рода своя уникальная история не хотелось бы их смешивать.
— Это неожиданно. И очень дальновидно. Что, кстати, скажешь про своего отца, раз уж затронули его.
По этой оговорке парень сразу понял, что я только ради этого вопроса и затеял разговор, потому улыбнулся и сказал:
— Я пока так не умею. А касательно отца… — он вздохнул. — Тот сильно изменился. У меня складывается чувство, что ему всегда и нужна была роль боевика-исполнителя. Эдакая правая-левая рука с полномочиями управленца. Он все же по характеру ломовой бык, если раскладывать на архетипы.
— Надо же каких слов мы понахватались, — засмеялся я.
— Ну дак, Василиса же, приходится соответствовать, — не повелся он на подначку. — В общем, работаем потихоньку. Миура покорен и исполнителен. Один раз спросил у меня про внуков… — смутился парень. — Не знаю, как на это реагировать. Как отца я его плохо воспринимаю.
Для того, что я задумал мне необходимо было привлечь Миуру либо Сатоми Обата. Но с отцом Такеши у меня отношения не заладились. Не знаю, осознавал ли тот свою отцовскую ревность, но каждый раз реагировал на меня не совсем адекватно.
— А что скажешь про свою тётю?
— Нашли систему общения, при которой её одержимость оборачивается пользой. Раз в неделю вырубаем блокиратор и наваливаемся на неё всем высокоранговым скопом. Отличная тренировка получается. Только опасная чересчур. В прошлый раз с трудом смогли её под подавитель подогнать.
— Мне потребуется помощь кого-то из них, — сказал я.
— Лучше тогда Сатоми. Отец… он тебя не переносит. Боюсь, будут проблемы.
— Тогда пригласи тётю.
Сатоми Обата немного поправилась и помолодела с нашей предыдущей встречи.
— Свободная жизнь вам к лицу, госпожа Обата, — поклонился я ей в ответ.
— Сама ненарадуюсь, — сказала она. — Какое у вас ко мне дело? Только прошу, не тяните. Официал меня убивает.
— Хорошо, сразу к сути, — кивнул я. — Мне нужно, чтобы вы сопроводили меня в миссии в качестве полномочного представителя правящей ветви клана Обата.
— Почему не племянник?
— Во-первых, у него много дел. Во-вторых, он тогда был нелегетимен, а мне нужно отменить ряд клановых решений, которые были приняты в эпоху ваших Владивостокских войн.
— Хм… я согласна. Но у меня есть одно условие. Нахождение в четырех стенах с подавителем изрядно портит мою жизнь. Если подарите мне свой артефакт, я к вашим услугам. Теперь, когда всё наладилось хочется быть полноценной.
— Понимаю, — вздохнул я. — Я вас услышал, госпожа Обата. Буду думать, как решить этот вопрос. Дело в том, что артефакт не мой, а рода Юй. Я лишь пользуюсь им на правах союзника.
— Что ж… буду ждать от вас вестей.
Проблема была решаема. Только мне не нравилась сумма, в какую может обойтись это всё. Впрочем, это еще и возможность познакомиться с той стороной этого мира, с которой я еще не сталкивался. К тому же отличный предлог съездить вместе с Джи-А, как в старые добрые.
Нам нужен был аукцион артефактов. Проходили они главным образом в тех местах, куда я в начале своего пути планировал свалить: Шанхай, Австралия, ЮАР. И изредка в вольных землях, на территории протекторатов, в тех местах, где в моём прошлом мире была Польша.
Хотелось разнообразия, потому решил рвануть в Африку. Такой мини-отпуск, но по делам.
Чёрный континент встретил нас палящим солнцем. Порт был самый обычный, а вот то, что раскинулось за ним…
— Я будто в фильме! — восторженно протянула Джи-А.
Люди всех национальностей сновали по узким улочкам. Кругом было буйство красок, сочная зелень, наглые обезьяны, норовящие чего-нибудь стащить, чернокожие красотки, будоражащие своими формами и, конечно, жара. Совершенно особая для этих мест. Шелковая рубаха прилипала к телу. И не только к моему. Взгляд то и дело задерживался на Джи-А дольше обычного. В какой-то момент она уже не выдержала и ударила меня в плечо, а я лишь взял её за руку и потянул в очередной переулок.
Технопарки сменялись уютными деревянными пристанями, обеду в дорогом ресторане с видом на джунгли приходил на смену ужин с племенем где-то посреди саванны.
Три дня какого-то безумного марафона новых мест пролетели в одно мгновенье и вот мы уже собираемся на аукцион.
Джи-А надела красное платье с разрезом до середины бедра. А я простой костюм. Оба мы были в карнавальных масках, ибо то, что произошло на аукционе остается тайной, о чем и даётся клятва крови на входе.
Мы оказались в дорогом зале, где сидело множество людей при деньгах. Причем от уставших бизнесменов с вульгарными прости… спутницами, до милфочек аристо с юными кавалерами. Были тут и японские мафиози, которых никакая маска не скроет и черные пиратские короли, разодетые в такие цветастые костюмы, что в глазах рябило.
Распорядитель торгов был опытный дядька, говорил бодро, вставляя шутки. Товары разлетались за кусучие суммы, отчего моё настроение ползло вниз. Мы не обращали внимание на прочие артефакты, ждали своего часа.
— Итак, — снова разнёсся поставленный голос ведущего. — Лот номер семь. Подавитель! Начальная цена сто миллионов рублей.
Я поднял табличку, как и еще двенадцать человек.
— Ну-ну, не торопитесь, джентльмены. Сто десять! Сто двадцать. Сто семьдесят. Ого! Да у нас тут богачи, — дежурно пошутил ведущий.
Я снова поднял табличку и сказал:
— Сто девяносто.
— Сто девяносто. Раз. Сто девяносто два. Двести! Мужчина в красном пиджаке. Двести раз. Две… двести двадцать. Господин Ильин, кажется, напряжение растет. Ха-ха. Двести двадцать пять. Оу. Шаги, наконец-то стали короче.
Я снова поднял табличку.
— Двести тридцать три! — вещал ведущий.
…
Так длилось долго, пока цена не улетела в район пятиста миллионов. Тогда шаг уменьшился до одного ляма. Повышали все уже нехотя. Собственно, нас в гонке осталось лишь трое.
— Итак. Пятьсот шестнадцать миллионов — раз. Пятьсот шестнадцать миллионов — два. Пятьсот шестнадцать ми…
— Пятьсот пятьдесят! — громыхнул мужчина, видимо, уставший от торгов.
Черт! Это сильно больше того, что я планировал потратить. Но решение уже принято.
— Три пятерки! — поднял я руку, как прилежный школьник перед ответом.
— Пятьсот пятьдесят пят миллионов раз! Пятьсот пятьдесят пять миллионов два.
— Шестьсот шестьдесят шесть! — уже не скрывая раздражения в голосе проговорил оппонент.
— Дьявольский азарт! — воскликнул распорядитель. — Итак, три шестерки раз…
— Три топорика! — уже просто смирившись и поддерживая игру, выдал я.
— Ох-хо-хо! Кажется, оба этих джентльмена стоят друг друга. А лот тем временем стоит уже семьсот семьдесят семь миллионов.
— Три восьмерки, — устало проговорил конкурент.
— Кажется, эти торги будут длиться бесконечно, — продолжил каламбурить неунывающий ведущий.