Боже мой, неужели и я скоро так вот смогу?
Губернатор оказался высоким, очень видным мужчиной примерно тридцати пяти-сорока лет, с приятным голосом и хорошими манерами.
Он поговорил со мной в своем кабинете, спросил о прошлой жизни, о том, с кем я жила все это время. Я не стала ничего скрывать, потому что все равно Тай и Саша рассказали бы все.
Поэтому только повторила историю о том, что поверила им, когда они рассказали про Вудберри, захотела быть полезной.
— Ну что же, я думаю, что ты не пожалеешь, что доверилась нам, Эми, — завершил разговор Губернатор, — мы рады каждым свободным рукам. А твой опыт выживания за стеной… Это очень ценно.
Потом он попрощался, сказав, что женщина, сидящая на месте секретарши, Рейчел, поможет мне освоиться.
Я вышла из кабинета со смешанными чувствами. С одной стороны, Губернатор произвел положительное впечатление. Очень спокойный, очень собранный и такой… располагающий к себе. Но в то же время…
Неважно. Может, это просто моя паранойя.
Рейчел провела меня к дому, в котором селили одиночек и тех, кто появился недавно в городе. Такой карантинный отсек. Хотя выходить оттуда было можно, никто не держал.
Предупредила про комендантский час, с десяти вечера. Всегда, кроме суббот. В субботу — шоу.
На мой вопрос о том, какое еще шоу планируется, она только улыбнулась загадочно.
В доме было несколько комнат на первом и втором этажах, общий душ, общая кухня.
Я прихватила полотенца, что дала мне Рэйчел, смену одежды от нее же, забрала на всякий случай все свои вещи с собой и ушла мыться.
Это хотелось сделать в первую очередь, даже прежде, чем разглядывать свое новое место жительства. Потому что Рэйчел, пока разговаривала со мной, так выразительно морщила точеный носик, что буквально плохо становилось от стыда.
Хотя, чего стыдиться? Судя по виду той же Рэйчел, она за стеной не была ни разу. Не видела, что там. И не ей меня судить. Вот Андреа бы на моем месте…
Но я не Андреа. Мне было стыдно.
Теплый душ после стольких дней грязи был сродни раю на земле.
Я мылась и мылась, терла кожу до красноты, и все равно казалось, что от меня пахнет мертвецами.
В итоге, растерев себя полотенцем и ощущая ни с чем не сравнимое блаженство от ощущения себя наконец-то чистой, я прошлепала по коридору в комнату, взяв в охапку свой немудреный скарб.
Я настолько расслабилась, что не поняла, в какой момент оказалась не одна в коридоре.
Грубая лапа жестко перехватила за талию, другая зажала рот, и мне оставалось только беспомощно трепыхаться в плену тяжелого, придавившего меня к двери тела.
Я не понимала, кто за моей спиной, кто подталкивает меня в комнату… Даже в лицо нападающего вцепиться не смогла, руки намертво держали рюкзак и кулек с одеждой.
— Тихо, цыпа, тихо…
Знакомый жуткий хрип, южный акцент…
Это вообще не успокаивало! Нисколько!
Мерл Диксон!
Что ему надо? Зачем пришел? Воплотить свою угрозу в жизнь?
Диксон, между тем, легко втолкнул меня в комнату, захлопнул дверь. Но отпускать не спешил, пережидая мое сопротивление.
— Так, если не будешь орать, отпущу… Тихо… Тихо, бля!
Его хрип стал совершенно жутким, низким, и я застыла, с бьющимся от ужаса сердцем.
— Ну вот… Вот и умница… — Он не отпускал меня, но немного ослабил захват, — а теперь я тебя отпущу, и ты, цыпа, мне расскажешь, куда дела моего братишку.
2. Эми
Я согласно замычала, не шевелясь и умирая от страха.
Стало понятно, что за талию меня перехватили той самой рукой, на которой сейчас протез. С огромным страшным ножом, настолько острым, что головы ходячим пробивает с одного раза.
Диксон постоял еще, подышал жарко в шею, а потом мягко убрал руку от губ.
И переместил ее на грудь, скот! И сжал!
А, учитывая, что вторую-то руку он не убрал, я даже дернуться не могла!
— Ничего так, хорошие сиськи… — прохрипел он. У сеструхи твоей, конечно, позачетней будут, но и твои нормалек… Где сеструху потеряла?
— Андреа умерла… — выдавила я.
— Да? — он хмыкнул, без особого удивления, — жаль, неплохая телка была. Так чего там с моим братишкой? Только не говори мне, что он тоже помер. Не поверю ни за что.
— Отпустите, пожалуйста, мне неловко…
Он все это время продолжал ко мне прижиматься всем телом, сжимал грудь и дышал в шею. И это выводило из равновесия.
Я отдавала себе отчет, что старший Диксон — это не его брат, который тоже особой деликатностью не отличался, но хотя бы силой не брал… Хотя… Тот наш первый раз был спорным…