- А ты? - Удивился Вир.
- А я тебя покараулю. Ночь тёмная, звери лютые. За огнём присмотрю, за дровами схожу.
Юноша недоверчиво покосился в сторону окутанного тьмой леса, на тёмное, намертво затянутое тучами небо, через которые не проглядывала даже луна и на своего странного спасителя, который за один сегодняшний вечер совершил чудес больше, чем он видел за всю свою жизнь.
- Ну, дед, ты кудесник, тебе видней. Разбуди только к полуночи. Сменю тебя у костра. - И протянул старику нож, с которым тот, не откладывая, направился в чащу. Ещё раз неверяще посмотрел в след, растворяющемуся в темноте, серому балахону, откинулся на спину, прикрыл глаза и почувствовал, как ноздри щекочет запах жареного мяса.
Глава 3
Перед открытыми глазами предстало посветлевшее небо, в котором ярко лучилось уже поднявшееся солнце, выглянувшее из-за хмурой тучи.
- Что, соня, живот получше всякой палки будить умеет?
Стапун смотрел на парня и улыбался, не забывая крутить, истекающую соком на небольшом вертеле, тушку кролика.
- Давай, поднимайся. К нам тут ушастый по утру забегал, как знал, что дело к завтраку. Присмотри за мясом. Я пока стол сооружу.
Вир, едва продрав глаза, взялся крутить мясо над углями, а старик плюхнулся на задницу рядом с пучком длинных свежих веточек, которые с поразительной ловкостью стали сплетаться в подобие грубой циновки. Не прошло и десяти минут, как импровизированная скатерть легла на ряд, выложенных на притоптанной траве, толстых палок.
Завтрак удался на славу. Пара яблок, оставленных на утро, отлично дополнили свежайшую крольчатину, которая оказалась на редкость мягкой. И готовить Стапун оказался не меньшим мастером, чем драться. А может и без волшбы не обошлось. Второй приятной новостью оказался немного подавленный и закопчённый бурдюк, из которого вчера пили холодную воду. Теперь от него ладони покрывались сажей, зато внутри вместо воды бултыхался ещё тёплый и ароматный травяной настой. Напиток отдавал мягкими нотками мяты, едва уловимым привкусом земляники и какими-то, немного резкими, бодрящим травами. Всего несколько глотков разогрели, разогнали кровь, и наполнили тело бодростью. А душу обрела спокойствие и жажду действий. Остатки сна и дискомфорт в замёрзших и затёкших мышцах испарились бесследно и незаметно.
Вир сыто погладил живот и подскочил на ноги.
- Стапун, знаешь, а я только сейчас заметил. Вот скажи, как такое может быть?
- Какое? - Дед, собиравший и закидывавший в тлеющие угли, своё древесно-столовое творчество искоса гляну на собеседника.
- Ты обещал запомнить моё имя до конца своих дней и поминать его при каждом удобном случае?
- Так и есть. И слово своё сдержу. Или ты сомневаешься?
- Нет. Не это я заметил. Дед - Парень понизил голос, произнося слова медленно и вкрадчиво - Ты же. Так. И не спросил, как. Меня. Зовут.
- Действительно! Эх, совсем плохой стал. Сам представился, а как тебя звать и спросить забыл. Не серчай на старика, не со зла.
- Ты что, издеваешься?
- С чего бы мне издеваться?
- Ты же меня уже раз сто по имени звал! Откуда ты знаешь моё имя!? - Вир упёр в старика суровый, требовательный взгляд.
- Ах, ты об этом. - Стапун улыбнулся и вернулся к своему занятию. - Вир, да твоё имя у тебя на лбу написано.
- Как это на лбу?! - Юноша торопливо потёр рукой лоб и с сомнением уставился на чистую ладонь.
- Ну, не так буквально. - Стапун оскалился, глядя на попытку парня стереть со лба несуществующую надпись. - Ты же сам сказал, что я кудесник, вот и вижу имя над твоей головой.
- Над головой? Вир недоверчиво задрал голову, в надежде рассмотреть колдовскую надпись, но ожидаемо ничего не увидел, кроме затянутого тучами неба. - Чудные дела. Не вижу я там никакого имени. Дед, а что ты там ещё видишь?
- Ещё? Старик наконец закончил с уборкой, выпрямился и всмотрелся куда-то вдаль, глядя над головой юноши. - А ещё я вижу, что ты храбрый парень и уже семнадцать раз воин. Или воин семнадцатого ранга. Тут уж кому как проще считать.
- Какого ещё ранга? - Удивился юноша.
- Вир, вот что ты ко мне пристал? Что вижу, что вижу? Вижу имя и цифры: один и семь. Или ты это спрашивал, что бы было чем меня весь день донимать? - Старик грозно нахмурился.
- Нет, нет. Не хочу тебя донимать. - Парень поспешно замахал руками. - Не верил я никогда, что люди раньше цифру видеть могли. Не сердись на меня, но ты как из древних сказок про богов вышел! Дед-то никогда во всё это не верил. Любил придания вечером рассказывать, да всё с улыбкой. А начнёшь вопросы задавать, так – «Да враки всё это. Сколько ж веков минуло, через сколько рук прошло. Каждый от себя добавил, а ты веришь, что раньше и булки на деревьях росли, и бессмертные маги махом руки города сжигали, и боги за людей всю работу делали. Спи, давай!». А тут ты говоришь, что в душе и имя узреть можешь и цифру, да и смерть тебя не берёт! - Вир возбуждённо размахивал руками, красочно расписывая легенды и побасенки, над которыми любил посмеивается его дед.